Она не видела, как расширились глаза Фёдора Михайловича, когда он почувствовал её ответное ласковое прикосновение, её поглаживания и проявления нежности. Он опасался, что эти объятия будут нежеланными, напугают девушку и она в спешке от него отстранится, но вышло всё наоборот. Хоть и чувствовалась её неуверенность, но Майя отвечала на ласку - лаской! Рука капитана чуть вздрогнула от нежного прикосновения. Брови капитана немного сдвинулись, обозначив тёплый, удовлетворённый и удовольственный прищур глаз, а уголки губ дрогнули и слегка приподнялись в нежной улыбке. Жаль, что Пчёлка не могла этого видеть - уж больно изменилось в этот момент лицо бывшего школьного учителя, сделавшись необыкновенно тёплым и жизненным, радостным прямо-таки, ловящим этот момент счастья от неотринутых объятий близкого ему, должно быть, человека.
Светлова всё объяснила. Пусть и оставалась в её словах недосказанность, но главное она сумела передать. Она всегда скучала по космосу... Где бы ни была, что бы ни делала. О, какое это знакомое было чувство! Он ведь тоже всегда по нему скучал. С тех самых пор, как выбрал профессию преподавателя вместо тернистого пути космолётчика, несмотря на имевшийся на руках диплом, позволявший одной вольной птице беспрепятственно летать в космос в составе любого экипажа.
Только однажды эта птица добровольно залетела в клетку, и сама же закрыла дверцу, отгородившись ото всех, лишь иногда открывая её, чтобы провести учебный полёт с очередной командой из своих учеников. «Фобос» был не первым учебным полётом учителя Чижика. Но он стал последним...
* * *
- Ну и дурак, - в сердцах сказал Генка Михалков, возмущённо глядя на друга Федю, который совершал, по его мнению, самый глупый поступок в его жизни, способный поставить крест на его карьере и перечеркнуть все эти годы, проведённые в учёбе. МЗУ не прощает предателей. Космос не прощает трусов.
- Я уже всё решил, Гена, не нужно меня пытаться переубедить, - невозмутимо сказал Чижик, с прежней теплотой глядя на товарища. Он мог понять его мотивы. Всё же Михалков беспокоился о нём.
- Ты хоть понимаешь, что...
- Да, да, я всё прекрасно понимаю, - вздохнул Фёдор. - Но таков мой выбор. Смирись.
- Я-то ладно, но Лана...
- А что Лана? Она тоже сделала свой выбор, и я его уважаю, - пожал он плечами.
- Она переживает, - ответил Геннадий. - Я её недавно видел, мы говорили... Знаешь, она сильно переживает из-за вашего разрыва. Говорит, что не должна была уходить ТАК. Я уж не знаю, что она тебе сказала, но она чувствует себя виноватой. Может, вы с ней поговорите ещё раз? - развёл он руками.
- Я думаю, это бессмысленно, - подумав, сказал Чижик.
- А я всё же думаю, что ты дурак, - буркнул Михалков. - Ты жизнь свою губишь!
- Ой, Генка, не начинай... - скривился Фёдор. Как бы ни старался он относиться к этому спокойно, но на душе было больно от собственного выбора. И от того разговора, который к нему привёл.
Когда Михалков ушёл, Чижик ещё долго сидел в раздумьях, попивая горький кофе, который ненавидел. Ненавистный вкус и горечь во рту - сейчас были очень в тему. И капля коньяка, для успокоения расшатанных нервов. Он долго сидел, невидяще глядя в стол, затем стал потирать переносицу и уставшие глаза, болезненно отдававшие резью при прикосновении, когда он массировал веки.
Голоком сам собой оказался перед глазами. Стёртый номер был набран и снова занесён в контакты. Молодой человек устало прикрыл веки, ожидая ответа. Продолжительное время играла незатейливая мелодия, что-то из классики в электронной аранжировке, прежде чем на том конце линии сняли трубку.
Она не сразу ответила. Секунды тишины показались вечностью.
- Федя?..
* * *
- Ты... что ты делаешь?.. - со сдержанной, но тёплой улыбкой спросил он, почувствовав лёгкое прикосновение к уху. Почему-то это его улыбнуло. Вообще, эти объятия взбудоражили мужчину, который сам не ожидал такой реакции на них. И своей. И Майиной.
Её слова. «Смелый... родной...» Родным же назвала. И смелым. Всё мужское внутри встрепенулось, точно бы в ответ на такие же эмоции девушки. На мгновение объятия его крепче стали, чуточку увереннее и, быть может, даже многое говорящими. Ему было приятно это слышать. Хоть и совершенно неожиданно. Чижик не думал, что Майя ему настолько откроется. Его пальцы также аккуратно перебирали её мягкие, приятно пахнущие рыжие пряди. Сердце на мгновение замерло, чтобы забиться ещё чаще от этих ласковых слов. Желая вырваться из груди, как птица на волю из добровольной клетки, в которую сама же себя заперла.
- Мой корабль?.. - догадкой промелькнула мысль, этой самой Молнией-Светловой в голове пронеслась, озаряя мир волшебным светом. Очень ярким, но мягким и не слепящим. Впрочем, он мог и ошибаться. Она ведь сказала, что мечтала о космосе, а значит, полететь могла и без него. Да и неправильно было бы думать так... что она здесь только из-за него... Нет, это слишком эгоистичные мысли. Конечно, это не так.
Он и сам раскраснелся от волнительного момента и от охватившего его вдруг смущения, когда уловил её ласки. Разум говорил - отстранись. Соблюдай субординацию. Она - бортовой врач, твоя подчинённая в экипаже. Сердце убеждало в другом.
Один раз он уже прислушался к голосу разума...
* * *
Эта встреча была не похожа на последнюю, когда они так нехорошо расстались. Некрасиво и с обидой, оставшейся в сердцах.
- Я хочу извиниться перед тобой, - покачала головой блондинка с аккуратной высокой причёской, посмотрела на скатерть, укрывавшую столик в кафе, за которым они сидели. - Я сказала тогда не то, что думала. Просто я... устала, - она опустила плечи.
- От наших отношений? - догадался Чижик. Он заказал крепкий чёрный кофе. С той самой горечью. Чтобы не забыться, когда снова её увидит.
- Возможно... - немного подумав, неуверенно ответила девушка. Она подняла глаза и вздохнула. - Федя, пойми, я не хотела тебя обидеть. Я только...
- Не нужно слов, - его ладонь накрыла её руку. - Я всё понимаю. Я много думал и понял, что многое делал неправильно. Ты тоже меня прости.
- И... что мы будем делать? - этот его жест вверг Светлану в ступор. Она растерянно моргнула, поглядев на его руку.
Ладонь соскользнула с её руки. Глоток горячего, горького кофе взбодрил, подготовил к тем словам, которые он собирался сказать. Которые он должен был ей сказать.
- Почему бы нам не оставаться друзьями? - предложил Фёдор неожиданно лёгким тоном. Боже, знала бы она, как трудно дались ему эти слова.
- Друзьями?.. - выдохнула Лана и на миг прикрыла глаза. После чего потянулась к своему соку. - Друзья... хорошо... - кивнула она как-то неуверенно.
На обратном пути домой рука машинально потянулась за голокомом.
- Дядя? Помнишь, ты предлагал помочь мне с педагогическим?.. Да, я решил. Буду учиться на педагога. У меня ведь неплохо получается ладить с детьми. Поговоришь о моём поступлении?.. Спасибо... Да, я еду домой.
Чижик вздохнул, убирая голоком. Ну вот, начинается новая жизнь. Размеренная и спокойная. Без космоса и звёзд. И без улыбки одной блондинки с родинкой под губой. Хотя, она будет улыбаться ему с портрета, их совместного, сделанного на его девятнадцатилетие. Портрет двух добрых друзей...
* * *
На этот раз сердце было важнее. Он не отстранился от ласок Майи. Более того, сам ответил ей взаимностью. Он - родной для неё человек. Она сама это сказала. Озвучила то, что у него уже давно просилось на язык, но так и не слетело. До этого момента, когда он просто не мог ей не ответить.
- Родной?.. И ты... для меня тоже, - он глубоко и шумно вдохнул, набирая полные лёгкие воздуха, чтобы собраться с силами, чтобы хватило их отстраниться и не переходить ту нечёткую, слабую грань, что ещё разделяла их двоих от ошибки, которую они могли совершить.
Или это была бы не ошибка? Как знать. Сейчас всё казалось безумием, и спокойно смотреть ей в лицо, заглядывать в её глаза было трудно. Они манили. Затягивали. Они были очень влекущими. Её плечи погладили крепкие, сильные, но не очень-то уверенные сейчас мужские руки.
- Да, конечно... - Фёдор Михайлович опустил руки ниже, придерживая девушку за талию, помогая сесть у стены, и сам присаживаясь рядом. Удержавшись от внезапного желания подхватить её на руки и отнести то ли в её каюту, то ли в медкабинет, ставший ей родным домом на звездолёте.
Опустились на пол. Капитан вытянул ноги, задумчиво поглядел вдаль, в пустой коридор. Встрепенулся, запоздало услышав про кондиционер.
- Что с тобой? Ты простыла?.. Данко скажет, когда десять минут истекут.
Выслушал её уверенный ответ про субординацию. Про планы серьёзного разговора с Иваном, с чаепитием, агась. Про пирог яблочный для всей команды. Улыбнулся тихонько, пододвинулся к ней и за плечи рукой обнял, привлекая к себе. Теперь она могла опустить голову ему на плечо, удобно на нём устроившись.
- Капитан тоже иногда хочет просто отдохнуть и посидеть на полу, - словно бы извиняясь и оправдываясь, произнёс Чижик. - И пообниматься с родным человеком. Но ты точно в порядке, Светлова? Или нет, всё-таки Майя, - он улыбнулся. - Я говорил, что мне нравится твоё имя? Оно тёплое. А иногда горячее, как огонь.
Ему вдруг показалось, что он несёт отборную сентиментальную чушь, и Фёдор Михайлович замолчал, смутившись. Да что это такое? Чем обернулся обычный разговор...
Красивый... мужественный... и невыносимо грустный человек... Какая любопытная характеристика.
- Нет, не из-за тебя, Майя, - соврал он, ну, самую малость приврал, ведь вспомнил вдруг про Лану, когда поглядел в глаза другой девушки и понял, что они его затягивают, словно бы сладкий омут. Но Лана... она встала между ними навязчивым видением из прошлого.
Тенью из прошлого, бой с которой обещал быть не менее трудным, чем с прочими тенями. Ведь эта тень существовала много дольше тех теней из пещеры. Она так же, как и они, прочно приросла к обрубленному дереву, пенёк которого, вопреки всем ожиданиям, пустил вдруг новый, свежий росток.
Вот только как бы не выросло новое деревце кривым и болезненным из-за теней прошлого...
- Купол тишины снят, - ровным голосом сообщил искин.
Фёдор Михайлович помолчал немного, борясь с самим собой - строгим капитаном. Этот бой был выигран.
- Ещё пять минут, - попросил он Данко.
- Есть, капитан, - ответил искин.
Тишина. И тихий голос Чижика, звучащий почти в самое ухо:
- Через десять минут обед закончится, но расходиться начнут раньше. Так что... - он замолчал, давая Майе самой додумать невысказанное. - Но вечером мы ведь встречаемся, так? Я договорился с Алексеем на после ужина. Посмотрим втроём видео. Ты не передумала?
И он прижался щекой к её волосам, обнимая чуть крепче, делясь своим теплом и нежностью в эти последние минуты их уединения.