…Это было ощущение сна, некая нереальность навалилась на Майю Юрьевну, заставляя побледневшую Пчёлку сверкать своими серыми глазами и готовиться к самому худшему, а ещё улыбаться в неком натянутом напряжении, стараясь не выдать собственной паники. Разговаривать вежливо, как ни в чем не бывало, чтобы значится никого не пугать, не провоцировать и не выглядеть паникёршей первостатейной – той спёкшейся в микроволновке пчелой, знаете ли, когда быть может и бояться-то нечего, а ты уже в истерике бьёшься.
С точки зрения логики, пока вроде и нечего бояться. Сто процентов!
Ну смотрите сами: Фьорал был приветлив, карты нашлись довольно легко, они брели по этому важному зданию и никто не пытался убить землян, захватить их в плен, избить, заточить в темницу, сделать что-то страшное… Коридоры, комнаты, странные удивительные, незнакомые прежде живые существа – довольно дружелюбные, спокойные, понимающие… Спорящие о чём-то друг с другом и не обращающие никакого внимания на данкийцев.
Всё хорошо.
А тревога плескалась в сердце, заставляя собственные ноги наливаться чугунной тяжестью. Девушка зябла, ощущая как противно липнет к влажной спине врачебная форма, сделавшись вдруг остро чуждой и царапучей шкурой. Поправить бы её, да невозможно под скафандром.
Твою мать!
Майе здесь что-то очень сильно здесь не нравилось. Однако она не понимала, что именно её беспокоит – было ли это надуманным страхом из прошлого, или прошлое сейчас пришло на выручку, пытаясь теми въевшимися в подкорку образами предупредить о беде, что грозила случиться в настоящем?
…Запашок зеленого дыма, эта муть набивающаяся в ноздри.
И как ей вести себя, спрашиваетсчя? Что делать, скажите на милость, чтобы не повторить ту давишнюю гнилую цепочку действий, которая никому не помогла, а сделала ситуацию только хуже?
Поступала ли Молния Светлова сейчас иначе, шагая за капитаном с каменным лицом, чуть вздёрнув уголок губы, стараясь выглядеть беззаботной расслабленной Пчелой, коей не ведомы страхи, сомнения и прочее дерьмо. Не нагружая своими эмоциями этих достойных джентльменов, вцепившись в аптечку побелевшими пальцами, заледенев от страха, глядя широко раскрывшимися глазами по сторонам – могла ли рыжая звездолётчица разрушить тот проклятый круг Фобоса, или она вела себя точно также, потому что люди не меняются?
И какая есть в тебе начинка, та же и остаётся на года. Меняться может форма конфеты, но суть всегда одна. Ты тот, кто ты есть и ничего другого.
…Припоминалась клетка, зубодробительный скрип деревянных колёс, этот жуткий бледный туман неторопливо облизывающий планету. Нет-нет да и припахивало тем зеленым дымком, заставляя рыжие волосы шевелиться от ужаса под шапочкой шлема. Как назло. Образ Фёдора Михайловича накладывался на давний детский образ: Чижик сейчас был похож на того печального, какого-то очень трогательного и хрупкого преподавателя с Фобоса, пытаясь взбодрить команду своими не самыми пламенными речами. Плохой лжец Фёдор Михайлович! Нет, у него политических навыков врать цветасто да великолепностно, скользкой такой рыбкой уплывать от любого трудного вопроса в глубину, как это любил делать папа, когда его о чём-то расспрашивали журналисты.
Майя остро пожалела, что стала спрашивать о возвращении. Надо было молчать, надо было просто верить в оптимизм капитана, а теперь, когда Чижик стал пояснять. Ё-ё-ёшкин кот…
Старый добрый Фёдор Михайлович. В настоящем, в прошлом, в мыслях. Иногда она видела перед собой зрелого мужчину, много старшее её, много сильнее – опасного этой своей мужской мощью, способного обуздать её будто резвую лошадку, как тогда в каюте: когда присмирела она, и испугалась и подчинилась, восхитилась даже глубине души, признавая его власть. В такие моменты подчинения этого добровольного, возникали в голове мысли, роились и звенели – куда полезла, Светлова? На какую запретную территорию вторгаешься, Светлова? Разве можно ждать взаимности от взрослого, незнакомого в общем-то человека с портретом красивой блондинки в каюте?
А он манил её, влёк как огонь, зачаровывал незнакомой самобытной силой. Избитая фраза припоминалась, опостылевшая, затасканная в общем-то: словно мотылек на свечу.
Пламенная Майя очаровывалась в такие моменты, теряла контроль. И рука в его крепких пальцах, и желание сойти с ума, зайти дальше, утонуть в этой бездне. Чтобы крепче, чтобы теснее, чтобы выше забрались её хулиганистые длинные пальцы! И мыслей череда – куда полезла, Светлова? Неужели веришь что это возможно, Светлова? Наивная глупая Светлова – он капитан, он старше тебя. Как ты можешь во что-то верить?
Но она верила. А если бы не верила, то и на Данко бы не появилась ни за что.
Такой разный Фёдор Михайлович, иногда он был совсем незнаком для Майи Юрьевны, ага-ага, пугающий и восхищающей своей властью над одной рыжей докторшей зрелый мужчина. Но иногда, вот как сейчас, она видела прошлое. Видела того трогательного человека в нынешнем капитане, который когда-то поразил маленькую девочку. Восхитил и ворвался в жизнь.
Того Чижика-Пыжика она считала хрупким и уязвимым, чуточку смешным и беззащитным в своей доброте. Он был подобен драгоценному ноутбуку - бесценный артефакт, который следует оберегать чтобы он нечаянно не сломался.
Девушка шла по этим коридорам покачивая головой, проклятая машина времени! Она уже признала мужественность за Чижиком, но прошлое нападало, вгрызалось, тревожило сердце, прикасаясь к горячему мясу ледяной своей стынью. Проклятые дурные предчувствия!
…И как, как ей спрашивается себя вести, это повзрослевшей Майе Юрьевне Светловой, той самой девочке, которая когда-то так болезненно, так жутко и до крови ударилась о папин эксперимент?
Никого не сберегла, никому не помогла. Каждому, КАЖДОМУ, каждому сделала только хуже! Почти что разбилась об это своё поражение, как та неудачливая пчела влетевшая в стекло авиакара. БАМЦ! А теперь нужно было как-то разрушить свою собственную программу, эту проклятую цепочку действий, которая формировала её поведение. Перехитрить саму себя и действовать совсем иначе, не так как она действовала на Фобосе…
Дурное. Предчувствие.
Сдавил горло противный спазм, девушка закашлялась, чувствуя царапучую мокреть в горле. Неужели таки простыла? …Ладно, это легкотня. Но дым, дым, зеленый дым душил рассудок. И эта скрипучая клетка возникала перед глазами, – живая демонстрация на тему, как не стоит себя вести. Жгучая как крапива зарубка в памяти. Это. Не. Верный. Алгоритм.
Напряженный взгляд светло-серых глаз скользнул по фигуре Стругачёва, по его руке держащейся слишком близко к бластеру… Всё верно, док!
…В двенадцать лет, все её великолепностые планы по спасению Фёдора Михайловича терпели сокрушительное фиаско, разбиваясь о её собственную беспомощность и малолетство – капитанская дочь всегда пыталась справиться сама. Клетка, пещера, муть дыма в горле. Кхм. В реальности, они как раз добрались до Комнаты карт и путешествий, а там в прошлом, девушка глядела на Чижика и на саму себя, сравнивая и пытаясь найти выход из этого круга ошибок.
Лёгкая докторская рука незаметно порхнула, настраивая личный канал.
Надо действовать, надо сделать хоть что-то, если это действительно ловушка…
- Алёха, приём! – даже забыла про отчество в пылу волнения, назвав безопасника по имени, что конечно не годилось с позиции субординации. – Лёшка, Майя Юрьевна, мать её, чувствует какой-то подвох. Здесь что-то не так. Я не знаю. Но. Мммм. У меня какое-то нехорошее чувство. Я. Ммм. Жду чего-то плохого, держите меня в курсе... если вы тоже...
И девушка поглядела на Алёшку, чуть насупившись пока никто не видел – дернула уголком губы, кивнув безопаснику. Что ж, или он назовёт её паникёршей первостатейной когда всё благополучно разрешится, или будет знать, что она тоже сейчас готова действовать. Но как действовать!?
Откуда ждать нападения и стоит ли верить самой себе, после всего, что случалось на Фобосе? А вдруг это просто собственный рассудок играет с доктором в кошки-мышки, вызывая панику на ровном месте. У Фёдора Михайловича и так забот полон рот, а если она ещё со своими предчувствиями начнёт лезть.
Нет, не годится Светлова.
…Фьоралл, карлик, странные синие глаза под капюшоном, Дом Советов, карты. В чём же подвох!? Почему-почему-почему такое поганистое ощущение на душе, будто бы они всей командой что-то упускают? Что-то по-настоящему серьезное. Грозящее бедой.
С другой стороны, Фёдор Михайлович-то явно верил инопланетянину-провожатому. Это Майя считала самым лучшим качеством бывшего преподавателя: умение видеть в людях лучшее, доверять им. Даже после всего пережитого, оставаться хорошим человеком. Таким человеком которого можно... нет, НУЖНО любить.
« - …А по воде твой школьный учитель не ходит!?» - раздался обидный голос отца в голове, с усмешечкой этой ядовитой. Снова прошлое! Когда-то давно эта хлёсткая фраза оборвала счастливую болтовню маленькой девочки Майи, как-то сразу дав понять, что папа школьного учителя не переваривает. Даже разговоры про него, злят отца и нервируют. Смысл-то она тогда не поняла, но вот тон высказывания... Даже маленькая двенадцатилетняя женщина могла разобраться в таком без проблем.
Воспоминания, воспоминания, снова воспоминания накатили. «Машина времени, я увязла в этой хреновой машине времени с головой. Эх, папа... Надеюсь, твоё кино действительно поможет, быть может гадский Эксперимент ещё послужит добру. Боюсь, у меня скоро лопнет голова от этих долбанных качелей! В топку всю эту хрень, Светлова, в печь, я говорю.»
Но хрень не уходила, хрень нападала, бормотала дальними призрачными голосами – смеялась над отчаянными попытками девушки сохранить душевное равновесие. Майя глядела в карту не видя перед собой созвездий и важных указателей, всё происходящее казалось полубредом, который идёт к какому-то очень неприятному финалу. Она глядела по сторонам, стараясь не упускать Алёшку из вида. Возможно, безопасник разделяет её тревогу.
Улыбка Чижика хлестанула бичом по нервам, девушка испуганно улыбнулась в ответ, чувствуя как сердце падает в пятки. Нет-нет-нет, только не так, как тогда!
«…Ну что ребята, мы сейчас перекусим, а потом займёмся озерцом» - и эта улыбка, и отшатнувшийся от рыцарей побледневший звездолётчик, и всё что произошло потом...
...
Нет. Не надо.
...
Накатила муть, стук собственного сердца оглушил, отзываясь трескучей головной болью. Воображаемый скрип телеги,..
Клубы тумана превращались в горький травянистый дым, заливая это чуждое помещение жирным паром. Прошлое. Будущее. Зажмурилась молодая девушка, быстренько отворачиваясь в сторону, пока мужчины рассматривали карту. Вдох-выдох. Спокойно, Светлова. Рыцарей ещё нет, Светлова. Эта беда уже состоялась. Но только ли беда?
Так уж устроено в жизни, что без плохого не бывает и хорошего, та давняя клетка была не только болью, она положила начало чему-то другому, более светлому. Важному. Бесценному! Такому редкому, что быть может и в целой галактике вот так запросто не разыскать. Разве попала бы великолепная Майя Юрьевна на Данко, не случись тогда всё что случилось? Будущее одной рыжей девочки тогда изменилось, но то, что родилось из этого изменённого будущего, разве так уж плохо оно получилось?
…В конце концов, опору иногда дают самые простые вещи, и для Майи в этот момент страха, опорой стал Цветаевский пирог: яблочно-сметанное это блаженство с кисло-сладкой душой! Воспоминание о нежности во взгляде бывшего преподавателя, когда двигались они ещё по городу слушая её простую болтовню, и ответная женская улыбочка, когда она заметила эту нежность. Чуть вздернула бровь, глядя на мужчину с лёгкой доброй хитрецой.
- Ооо, у меня зельцианская бездна энергии, Фёдор Михайлович и мы все заслужили чего-нибудь к чаю. Не беспокойтесь. К полднику Майя Юрьевна вряд ли управится, будем честны, а вот на ужин, угощение будет королевским. В стиле повелительницы лыж, - и девушка шмыгнула носом. – Не стоит опасаться за мою усталость, у меня Светловская сверх-сила! Хе-хе, но если вы так уж переживаете… можно и помочь. Иван вижу пламенеет энтузиазмом, а то и вы сами. Мммм? Там есть одна сложная работёнка, почистить гору яблочек и убрать сердцевину, в общем дело повышенной сложности, а не хухры мухры! Но кто-то же должен этим заняться, раз уж наш пикник не удался.
Доктор пожала плечами, поглядев на свой чемодан. Горестно вздохнула.
- Эхх, а я ведь даже чай для всех взяла в термосе, и книжку чтобы почитать, и складной стул чтобы не сидеть на полу, и немного сменной одежды если запачкается. Чуток приятных ароматических средств, чтобы местная флора и фауна не беспокоили, и свои любимые кроссовски чтобы пробежаться. А ещё отцовский подстаканник, чтобы он свежим воздухом подышал. Ничего лишнего в этом чемодане нет, только необходимые вещи! Но раз уж с пикником не получилось, надо хоть Цветаевским пирогом его компенсировать… Поддерживаю инженера Ивана и считаю что мы все заслуживаем эту хорошую выпечку. Включая джентльменов ожидающих нашего возвращения на орбите, ведь ждать это не самое приятное дело.
...
Улыбка Фёдора Михайловича, вкусный пирог и своя работа на этом корабле - надёжные добрые вещи которые пришли на помощь, разгоняя проклятый туман детских воспоминаний. Призрачный лязг доспехов нехотя отступил, Майя бегло погляделела на карту, возвращаясь в реальность. «Пошли вон, уроды доспешные. Однажды я сумею одержать над вами победу, сборище призрачных говнюков. Да вы даже не рыцари. Вы – актёры. Негодяи, забывшую всю эту муть развесистую про слезу ребенка. И может это поганистое кино вернёт вас туда, где вам и место. В прошлом. Но не в моём настоящем, б.ять! Вы даже не реальны, вы просто уроды в моей голове, сборище моих комплексов и страхов»
Проиграл тот, кто сдался заранее. Жертвой становится тот, кто наперёд спасовал перед своим палачом.
«Да что б я сдохла. Майя - всегда побеждает!»
Пусть Чижик пока занимается звёздными маршрутами, пусть не ждет плохого и доверяет этому Дому Советов, Пчёлка по привычке стояла рядом чтобы прикрыть спину. Ему, и его команде. Её команде тоже, чтобы оказаться рядом, когда она будет нужна. Казалось бы старая заезженная пластинка на ретро-граммофоне. Но в этот раз Майя не пыталась действовать в одиночку, она призвала на помощь друга - она позвала на помощь Алёшку, простого рыжего солдата, человека с горячим сердцем и норовом. Сильного несгибаемого Рыжика, которому доверяла много больше, чем железобетонному Кырымжану, ведь Кырымжана в детстве не били пиками по голове и не лупцевали всякие уроды, а с Алёшей в тринадцать лет обошлись сурово. «Чтобы ни произошло, в этот раз я не буду действовать одна. В клетке, в Пещере, перед этими рыцарями. Я всегда стояла одна. И Алёшка. И Фёдор Михайлович. Мы все были по одиночке в своей собственной беде, но теперь мы команда, и каждый из нас пятерых часть Целого »
- Да, спасибо вам уважаемый Фьоралл, мы действительно уже уходим, - произнесла Майя царапучим своим, слегка напряженными голосом, мельком поглядев на Чижика, предупреждающе и настороженно. И также точно на Алёшку посмотрела, чуть скосив глаза в его сторону. «Ходу!» - беззвучно произнесли губы для этих двух мужчин. Вот он момент истины! Девушка хмыкныла прочищая горло, ведь главное говорить уверенно и спокойно, чтобы не казаться жертвой. Чтобы потянуть время и оставить его для Ивана, который склонился слишком уж доверчиво над этой картой. Будем надеяться, капитан его сейчас поторопит...
- Теперь мы знаем где находится Кулимат и намерены проследовать к выходу, так как торопимся и вынуждены покинуть Дом Советов. Мы очень благодарны за вашу помощь, уважаемый Фьоралл, но нам действительно уже пора.