Майя с интересом поглядела в сторону инженера, услышав его тихое личное послание. Возникла даже подленькая мыслишка, такая нехорошая себе мыслишка в рыжей голове, вот взять да и сделать вид, будто не заметила – как ты ко мне, так и я к тебе. Зуб за зуб. Удар за удар! Но это детство, глупость, жестокость в конце-то концов, которой не может быть оправдания: детям по малолетству такие вещи прощаются, в силу общей безмозглости, так сказать. А вот со взрослого человека спрос иной. Многое плохое в людях можно простить: и раздражительность, и вспыльчивость, жёсткость или излишнюю холодность. Любовь к карьере или полное отсутствие таковой, липкое медузье безволие на песчаном бережку. Знаете ли.
Но жестокость по отношению к другому человеку, желание причинить моральную боль намеренно, чтобы значит посмеяться про себя, гордыньку свою погладить, словно Ванькиного кота – этого Светлова никогда не прощала, ни себе, не другим.
Мерзостная вещь, если подумать: бить кого-то специально. Игнорированием там, молчанием этим нарочитым, отказывать человеку в простом человеческом общении, или ещё чем.
Гниль и поганистость же сплошная.
- Иван, - так же тихо ответила девушка второму инженеру Раздолбайло по личному каналу, хрипловатым своим голоском. – Мы с Кайратом Тимуровичем почти не разговаривали. Совсем не круто, если подумать. Да мы и двумя словами не перемолвились за всё время моего пребывания на «Данко», а ведь члены одного экипажа! Ага-ага. Я не игнорирую вас. Но я совсем не знаю майора Кырымжана, так что это стратегический шаг. Операция, если желаете знать. План «З». Зачётный план Знакомства! Уверена, например, что чай Кайрат Тимурович предпочитает пить в своём личном кабинете, одна беда, как его туда горячим доставить? Бегать с кипятком невозможно, а если остыл это уже моча получается, а вовсе даже не английский чай, вот что Майя Юрьевна об этом думает…
Девушка поёжилась в своём скафандре, слегка озябнув от кондиционера. Шмыгнула носом, энергично переступая с ноги на ногу. «Эх, Светлова, не хватало тебе ещё заболеть после первого же спуска. Повелительница Зимы, тоже мне… А вот вернешься в соплях да с чиханием, и одно посмешище получится, а не бортовой врач. Какой же имбицил врубает кондиционер на всю катушку, разгорячившись да вспотев как следует, какого хрена творишь!?»
Ага-ась, глупо. Но с другой стороны Пчёлка и не вспотела, а если даже слегонца и вспотела, так не от страха же: ведь Светловы они ничего не боятся, это каждому известно!
…Ну, жарковато было в скафандре - это верно, о Пещере ещё вспомнилось как-то совсем не кстати. Иван вот из колеи выбил, не специально конечно, а рубанул по старой незажившей ране. Да и с Кролом довольно тягостно получилось. Но ни-и-икакой паники, никакого приступа трусости! Что вы что вы, дамы и господа: дочь Юрия Аркадьевича Светлова ничего не боится.
Сморгнув неприятненько-солоноватыми глазами, бледно-веснушчатая, ага-сь, порядком озябшая эта девушка вырубила кондиционер, испытывая острое желание чихнуть. Ну, лё-ё-шкин кот. Нет. Это совершенно точно невозможно, чтобы Снежная Королева, Валькирия и закалённая Повелительница лыж простудилась в первую же свою прогулку. Так. Не. Может быть.
- Оох, чайку бы сейчас горячего, - снова включила общую связь Светлова. – О! Идея, джентльмены. А что, если нам и правда, отпраздновать первую высадку чаем? Точнее, тем что к чаю следует подавать! У меня имеется прекрасный рецепт Цветаевского пирога. Вещь первосортная! Кощунственно пить чай без подобающего угощения к этому самому травяному напитку. Но мне так кажется, все данкийцы заслужили хорошего яблочного пирога, включая Майю Юрьевну. И Спартаку Валерьевичу со своим десертом не помешаю. Разрешения я у него конечно спрошу, а пирог прекрасен… кисленькие зеленые яблочки укрытые белоснежным сметанным одеялком, залитые собственным соком и высокой поэзией, хе-хе, - док усмехнулась. – А когда сметанный крем перемешивается с зеленой яблочной душой, это похоже на йогурт. Или на июльское облачко родившееся где-нибудь в яблочной стране. Во! Лирика, господа. Высокая, как Килиманджаро, гастрономическая поэзия от Майи Юрьевны. Угощение – десятка, по десятибалльной шкале.
Потом чуть посерьезнела.
- Да, Фёдор Михайлович, думаю нам нет никакого смысла оставаться именно здесь, можно и на обратном пути завести необходимый препарат. Главное, зайдем перед отлётом Кролла предупредим, вы согласны? Любое исследование занимает время, так что сильно отвлечь нас это не должно, но помочь нужно. Дело ведь не только в совести Майи Юрьевны, дело в том, что это всем поможет. Люди должны заботиться о других, это приятное и здоровое чувство, отличное чувство! Знать - что ты что-то сделал. Кроллу больно. Если его торговля станет менее болезненной, а я надеюсь и вовсе безболезненной, нам самим станет легче. Сто процентов! Оборудование на «Данко» прекрасное, может это и не Зельц, но игрушки в медблоке шикарные. Надо стряхнуть уже с них пыль и поиграться как следует, а то как в песочнице же. Лопатки да ведерки начищены, блестят, а потрогать красивые цветные формочки нельзя. Пора загрузить компьютер медблока и светлый мозг главного врача.
Девушка кивнула в такт своим мыслям. Потом поглядела на Чижика, чуть приподнимая правую бровь.
- А вы действительно думаете, будто мы ещё можем вернуться домой, Фёдор Михайлович? – вырвалось как-то само собой, Пчёлка и не ожидала что вот так впрямую спросит. Оптимизм капитана подкупал. Неужели он действительно верит, что выход есть?
Сама Майя, уж если совсем по честности говорить, не слишком-то верила. Как-то научили её ещё в детстве не верить в светлые сценарии. Она вроде и старалась не унывать, а вроде давило ее это тяжелое осознание – «мы в беде и никто нам не поможет, да и кто может тут помочь? Когда Земля далеко, Зельцианская бездна ведет только в одну сторону, а всё что нам дорого, затерялось в этом бесконечном враждебном космосе»
Впрочем, не всё что дорого, затерялось-то… Чуть порозовела одна рыжая мисс, загадочно полуулыбнувшись самой себе, аки Джоконда, ведь даже если впереди только мучительная гибель и бесконечные поиски пути обратно, Майя всё равно была счастлива находиться на этом корабле. Папа должен понять
Это. Её. Место.
Несправедливо, конечно, не честно и как-то совсем уж обидно, что оно вот так всё по-дурацкому получилось – но это правильно, что она здесь: на кухне с готовкой и в своём собственном хрустальном медблоке, с Алёхой Суматохой, приятелем рыжим, и с капитаном за чаем…
Да. Это её Пчелиное место. Правильное место. Здесь и полагается находиться одной единственной женщине Земли. Когда космический холод начнёт давить на седца… - так ведь Майя сказала.
А там на Земле, отчего-то не было ей места: фан-клуб был, лыжи, дипломы удостоверяющие её гениальность, даже всеобщее восхищение. Только одиночество всё равно беспредельное на душе царило. Размером с целую вселенную! Оттого ведь и чудила наша Майя, потому что потеряла в Пещере саму себя – потому что умучилась набивать шишки на лбу, снова, снова и снова наказывая себя за всё произошедшее в двенадцать лет.
Только здесь на Данко, в простых милых вещах, заботах, болтовне этой дружеской, в этих маленьких сиюминутных задачах, выходит, получила передышку от своего прошлого.
Оттого и желалось помочь самой, забыться в готовке да исследованиях, в простых разговорах с данкийцами, за простыми делами. Заботами. Состраданием и общением. Потому что на правильном она месте. Даже если нет выхода: она с командой, и примет всё что послала судьба. И улыбки благодарственные за столом, вечерний чаёк с Чижиком, или возможность помочь Кроллу, выходит больше золотых медалей стоят для неё?
Майя даже удивилась этому выводу. КАК ТАК!? Разве может что-то стоить дороже чем медаль. Папа бы не согласился. Папа всегда говорил что ценность человека ровно в том, сколько полезного он может принести. «Май! Дружба это дерьмо, лирическая херомантия для сопливых барышень. Люди ценят только власть и всегда держатся рядом с властью. У кого власть – того и ценят» Такой вот себе выводец… Или папа так на самом деле не считает? В конце-то концов, он же всегда её любил, но так ли уж много пользы Майя приносила ему, если подумать. Мелкая рыжая пчела. Особенно, если уж о власти говорить...
Хм. С другой стороны, властность Фёдора Михайловича ей нравилась, не станем врать. Это любой женщине присуще, желание видеть рядом волевого мужчину и любоваться на него. Дело тут вовсе не в политике, дело в том, что Майе приятно было, вот прямо таки мёдом по душе, видеть успехи бывшего преподавателя.
- Ааапчхи… - девушка всё же чихнула. Пока что, злодейка-судьба послала противное это свербение в носу, да не менее противненькие мурашки на вспотевшей спине. Ужас будет. Если она снимет скафандр и окажется самым главным, промокшим насквозь Чучелом. Даже власти над сердцами ей тогда не светит, о-хо-хо.
...
Двинулись по улице к местному Зданию Советов, к тому самому зданию, куда предложил отправиться Иван.
- Ну так вот, Майя Юрьевна про Слонёнка желала рассказать, джентльмены. Если кому неинтересно, так вы отключитесь спокойненько, она, то есть я самая Майя Юрьевна, я ж не обижусь. История с огоньком! Прямо таки рандеву, ёшкин кот. Только без всей этой лирики: без столиков, без медленной музыки, без конфет, без цветов, без романтики. Но во всём остальном чистейшее рандеву, сто процентов – прекрасное, исполненное страсти Свидание! Как мой вчерашний предполетный досмотр,.. может кто встречал этого основательного дядьку, похожего на грустного Не-Весельчака У? У нас с ним была взаимная любовь, и с той леди тоже, которая мне чуть сетчатку не выжгла, удостоверяясь что я это я. Хе-хе. Со Слонёнком было также. Наш нежный танец полный эмоций и чувств, взаимность с первого взгляда!
Удовольственно приопустила веки Светлова, разглядывая мир сквозь яркую рыжину ресниц. Поправила ремешок он ноутбука и аптечку.
- В каждой больнице свои правила для практикантов первого года, знаете ли. Традиции-с. Вот Алексею Кировичу эти слова наверное знакомы будут. Суровая армейская муштра. Агась-агась. Вот приходишь ты такой зеленый и уверенный в себе весь, раздувшийся от гордости котёнок-идиот, которому разрешаеют в больнице работать. Не хухры-мухры! А уверенный что ура-а, сейчас тебе дадут лечить людей. Ты дожил до этого счастливого момента практики, о которой мечтал столько дней! - усмехнулась под скафандром. – Агааа, держи карман шире! Дают тебе роль подай-принеси, ещё швабру выдают, резиновые перчатки, средства чистящие, и это в век роботов да высокой техники, хочу заметить. И в лучшем случае будешь ты помогать санитарам: одна нога здесь, другая там... И это ещё если повезёт! Ибо труд ведь облагораживает, а умение подчиняться вышестоящим – это качества, которые вырабатываются при помощи жёсткого давления. И вот когда ты приносишь в десятый раз кофе для куратора, когда заполняешь за него орду справок, чистишь его кофеварку, вытираешь пыль с его стола и наводишь чистоту в его кабинете, вот тогда ты начинаешь понимать правила игры. Хе-хе, в МЗУ такому не учили.
Покачала головой, рассматривая пустую улицу.
- И вот на третьем этаже нашей больницы, располагалась комната отдыха для врачей. Она и сейчас там располагается, само собой. И какая комната! Хе-хе. С ней не церемонились: ведь убирали ее не дроны и не сложная автоматика, а в соответствии со священной традицией нашей славной медшколы, заботились об этой кухне трудолюбивые, исполненные жажды подчиняться, хе-хе, зеленые практиканты первого курса. Да-да, это была обязанность молодёжи. А потому находилось там прямо-таки жилище Кролла, разве что дерьма на стенах не было! В остальном, бардак первостатейный – красный код биологической опасности, - полуубнулась Майя азартно, припоминая это «счастье». – И что там было, вы спросите? О, недооценивайте бардак который может навести орда врачей, когда они заняты и им выдаётся отдохнуть минут пятнадцать на дежурстве! Марсианская инопланетная жизнь в брошенных тарелках, бесконечные кружки с кофе, микроволновка с личным апокалипсисом внутри, засохшие и прилившие к дивану шоколадки, хлебные крошки повсюду, а вишенка на торте, это Слонёнок – врачебный холодильник с кучей еды в нём и всякого забытого барахла, типа пропавшего кефира, зеленых колбасных круглешков, да заплесневевших бутербродов с сыром. В общем такой себе холодильник, полный всеми этими продуктами, которые люди могут хранить на рабочем месте и забыть про них, когда случилась запарка.
Вздохнула.
- Ну, вы наверное чуете к чему исторьица идёт? На этой кухне по традиции убирались первогодки. Обычно человека по три друзей: мыли полы, убирали холодильник, наводили звенящую чистоту да порядок. Так чтобы и доктор не подкопался! ...Всё ж больница, а не гадюшник какой. Но это у кого они были, друзья-то. А если нет товарищей, если большую часть года в своё свободное время по улице ногами молотил, тогда признаться в этом стрёмно. Что нет своей компании. Надо быть дураком или дурой, тудыть его в качель, чтобы на голубом глазу сказать: де, у меня нет приятелей и пригласить на помощь некого, вот такая я бе-бе-е-едненькая. Поэтому когда однажды чудесный жребий этой комнаты пал на меня, данное событие являлось как бы Эверестом для Майи Юрьевны. Священным Олимпом затерянным в облаках где боги пьют амброзию! Нда. Это был вызов. И я решила, что я прекрасно справлюсь одна. Суть только в планировании и рациональном распределении сил, не боги горшки обжигают, подумала я. Любой человек способен навести в комнате порядок, вымыть посуду и прибраться в холодильнике, в конце-то концов. У меня выдалось свободное время между занятиями, и до вечера, казалось, было ещё далеко, но...
Не выдержав, Майя Юрьевна издала звук похожий на всхлип, зайдясь в сдавленном своём смехе.
- Короче. В мои расчёты видать где-то вкралась ошибка. Потому что это был Диснейленд, в одиночку-то!
Девушка даже головой покачала, чуть согнувшись в приступе смеха. О да. Это было весело, к счастью они уже пришли, поэтому душещипательного продолжения на тему, НА СКОЛЬКО это было весело, пока что не последовало.
Подобно данкийским мужам, веснушчатая дева на некоторое время оторопела, разглядывая целую кучу инопланетян всевозможных видов и размеров. Потом вздохнула, испытывая острое желание убрать воображаемую прядь волос со лба – сдуть ее привычным жестом в сторону. Ну и КосмоЗоо!
- Ну да, ну да. Сыграю в капитана Очевидность, но, по-моему они думают что мы тоже с этой планеты, местные искатели приключений и завоеватели этого мира, - обернулась к Стругачёву, кивнув безопаснику головой. – Точно, сенатор Аладдин, - подумала ещё немного, чувствуя некую ошибку в своих выводах. – Не. Не Аладдин. Точно! Сенатор Паладин, вот он самый и есть, сто процентов верняк.
Усмехнувшись, Светлова с добрым любопытством поглядела на Чижика, как-то слегонца замявшегося в разговоре с этим инопланетянином. Воспользовавшись моментом, девушка театрально растопырила пальцы в знаменитом «йодином» жесте, желая поддержать бывшего преподавателя, да и Алёшку за одним посмешить. Раз уж шанс представился.
- Здравствуйте, - представилась док Фьораллу, возвращаясь в хмурую свою серьёзность. – Меня зовут Майя Юрьевна, наша раса называется людьми. Мы потерялись в космосе и нам очень нужна ваша помощь, уважаемый Фьоралл. К сожалению, мы не можем выпить чаю и перекусить с вами, я заметила что это добрая традиция вашего мира – предлагать перекусить и отдохнуть. Увы, нам нужно как можно скорее добраться до планеты Кулимат. Это вопрос жизни и смерти для нас, так как мы попали в беду. По этой же причине, мы не можем высказаться насчёт палат врачевания – к сожалению, мы разбираемся только во врачевании людей, а для вашего густозаселенного города наши знания ограничены. Но я бы посоветовала выслушать самих врачевателей по этому вопросу, нда. – Майя пожала плечами, немного помолчала, снова шмыгнула носом и продолжила свою мысль. - Возможно, у вас здесь найдется обсерватория или иное хранилище звездных карт? К сожалению, мы не знаем где находится эта сама планета Кулимат и просим вашей помощи в этом вопросе. Нам нужен какой-нибудь компьютер, искин или местная справочная, чтобы получить информацию о звездах и планетах вашего мира.