Майя хитровато сверкнула своими серыми глазами, услышав комментарий Арахно-сапиенса о смешном имени Чижика. Девчонка чуть было вслух не прыснула, впрочем, сдержалась, разве что на другана Алёшку бросила веселый взгляд, поправляя аптечку на плече. Быстренько так отвернулась к безопаснику, чтобы бывший преподаватель, значится, не заметил её улыбки – она ж не специально, просто забавно получилось.
Фёдор Михайлович не рад тому, что его фамилия «Чижик» звучит смешно? Да ла-а-дно! А Тараканом побыть не желает, например!? Чижики - они хотя бы птицы, милые маленькие летуны – желтоперые щеглята с черными шапочками на головах.
А тараканы…
Эти усатые ребята вызывают лишь омерзение и визг у слишком тонких натур. Чижики ассоциируются с полетами. Тараканы. Блин! Ассоциируются только с тапками, с отравами и с этими маленькими круглыми домиками-ловушечками, которые иногда устанавливают добрые люди, для прытких рыженьких друзей…
- Таракашка, Соломенноволосая, «Ай обожгусь», Рыжая-Бесстыжая, - кивнула девушка безопаснику, вспоминая старые добрые времена детских кличек и обзывалочек. – И конечно эта песня, Алексей Кирович, о-о-о, как я её не любила, тудыть её в качель! Вы, наверное тоже её помните? Блин. «Рыжий-рыжий конопатый, убил дедушку лопатой». Твою ж в печень. Лет в десять я её просто ненавидела, настолько мерзкая кричалочка, что потом я её даже полюбила, хе-хе, - Светлова криво усмехнулась, проникновенно кивнув Алёшке.
Ну кто еще кроме солдата Стругачёва, спрашивается, кто ещё мог понять каково это – быть рыжим, расти рыжим и существовать рыжим день за днем? Привлекать в себе внимание и быть мишенью для всяческого рода насмешек, связанных с необычным, пламенно-красным цветом волос. Тараканище ненаглядный, верный мушкетер и рядовой Суматоха на космическом корабле «Данко»! Верный Лекс-Кирович, не родной, не кровный, но самый настоящий брат и чудо-близнец одной непоседливой Пчелы. Даже если бы всё сложилось очень и очень плохо, уже ради одного Алёшки следовало отправиться в этот полет.
Майя же всю жизнь мечтала, чтобы у нее как и у брата Толи был свой собственный близнец. А он оказывается всегда существовал в шкуре Алёхи Стругачёва. Вот же ж чудеса!
- Но я вообще-то без обид, это всё было смешно, - продолжая улыбаться половинкой рта, добродушно вздохнула девушка. – Так, детство… всех наверное поддразнивали, так или иначе. Сейчас даже приятно вспомнить, ёлки-палки, гораздо Сильнее Майю Юрьевну в те времена огорчало другое,..
Пчёлка чуть нахмурилась, запуская на планшете диагностичесую программу.
Инсектоид был конечно против подобного вмешательства, он так и сказал «не нужно этого делать», Майя услышала предельно чётко для себя. И всё же…
Все же «Пауку» эта процедура совершенно точно не повредит, а людям со звездолёта «Данко» может помочь: Доктору Светловой не нравилось делать что-то против мнения Арахно-сапиенса, чувствовался в её действиях некий крохотный неприятный изъян, такой себе червячок в сочной безупречности красного яблока – их добрый провожатый ведь против!
Девчонка даже нахмурилась и посуровела, принимая жестковатое решение: она главный медик на этом корабле, она поставлена заботиться о людях.
Всё просто.
Доктор Светлова никогда не причинит вред живому мыслящему существу, даже ради блага данкийцев. Но если речь идёт о простом сборе анализов, совершенно нейтральном и незаметном для Кролла, она должна это сделать. Такая потрясающая способность к регенерации, такое умение залечивать раны в кратчайшие сроки! Твою ж мать налево, дамы и господа. Когда-нибудь, эта информация действительно может спасти кому-нибудь жизнь. Добряк-Инсектоид ничего не почувствует, а для одного затерянного в космосе экипажа, это действительно может стать очень и очень важным решением.
…И все же. Всё же тяжелая морщинка прорезалась на юношеском лице Майи Юрьевны, внося тревожный разлад в её мягкие, немного даже детские черты лица. Она сейчас походила на смертельно обиженного ребенка, очень взрослого и очень странного ребенка – ребенка, каких не бывает. Повзрослевшего, но так и не выросшего до конца – с тем ушибленным, травмированным слишком рано детством, которое приросло намертво, прикипело будто бы назло, и не позволило как следует распуститься юности. Робкая, слишком рано народившаяся юность, в конце-концов, придала её облику нечто женственное, что тёплое, вносящее порцию спокойстия в бедовые глаза, но Майя так и осталась мелкой тонкой пчелой. Издалека подросток, которого и сейчас могли бы пригласить на Фобос, для прохождения учебного полёта двенадцати-тринадцатилетних школьников.
Однако девушке было семнадцать и её прозвали Пчелой, Данкийским гением и гордостью своей медшколы, Лучшей Ученицей Выпуска. Ну да, ну да. А сейчас нужно было заплатить цену за все эти красивые блескучие прозвища – принять неприятное с позиции морали решение. Правильное решение, но заставляющее совесть слегонца болеть.
Крол был к ним добр – неряшливый и кажется не слишком умный Паук. Гораздо проще для совести, будь он хамом или скверной личностью, а он добр и мил… Пчёлку всегда обескураживали и вводили в ступор эти качества: доброта поражала, вырывая из рук оружие.
И всё же она просканирует организм Инсектоида, пусть это останется на её совести – на совести взрослого человека, который должен уметь принимать сложные решения, брать на себя ответственность, даже когда неприятно и нелегко.
- «Ты совсем не похожа на своего отца, Светлова»… - пробормотала девушка вслух старую и очень обидную для нее фразу, позабыв на мгновение и про Алёху и про Фёдора Михайловича, про шлемофон и даже про чужую планету. – «У такого отца, такая дочь… Бла-бла-бла, что сказал бы твой папа… »
Это неприятное решение подтолкнуло на какие-то неприятные, тяжелые даже мысли. Майя всего хотела чтобы отец гордился ею! Чтобы хоть немножечко стать похожей на такого великого, на такого замечательного человека. Не его копией быть, не его тенью. Просто доказать отцу, что она тоже чего-то стоит.
...
Они были похожи друг с другом: отец и его дочь. Только он намного выше, суровее, той правильной блондинистости, когда лёгкий оттенок рыжины в волосах почти незаметен. Никаких тебе веснушек и прочей пестроты. Юрий Светлов был белозуб, красив, сероглаз и непобедим – ни грамма неряшливости, никакой тебе распущенности в чертах или пожилой размазанности.
Он не опустился с течением лет: гладко выбритый, подтянутый мужик припахивающий дорогим холодным одеколоном. Тронутый возрастом, но еще не потерявший хищной своей привлекательности – как коньяк, набравший достоинства, огня - элитный такой коньяк, приятно обдирающий глотку бархатистым пожаром.
Представьте себе Юрия Светлова в молодости и вы легко поймете, каким красавцом был этот безупречный капитан: с незабываемой своей улыбкой, с правильными чертами хищного лица, с длинными густыми бровями, с теми самыми бровями, которые точь-в-точь унаследовала его дочь: контрастно выделяющиеся на лице и придающие облику нечто каноничное, напоминающее о безупречных скульптурах античности. Вот такие у Светлова были брови.
Сейчас, рука этого могучего капитана потянулась к пачке сигарет – не к тому опереточному дерьму с огоньками да с детским дымом «бубль-гум», а к настоящей пачке настоящих сигарет. Очень дорогих в нынешнем счастливом мире, сигарет-то.
Цельный предмет роскоши, твою мать – хочешь отравиться, заплати за это Деньги.
«Лицемеры хреновы...»
У Юрия Аркадьевича деньги водились: не баснословные барыши, конечно, но на хлеб с маслом хватало. Хватало и на коньяки заморские, чтобы пить с серьёзными дядями-начальниками; и на дорогие побрякушки.
Хватало и на четырехкомнатную квартиру в центре Москвы - с трехметровыми потолками и с просторными комнатами. Элитная закрытая школа для младшей Алиски (чему они там учатся, скажите на милость? Какая-то херомантия по части рисования…), престижная дача в ближнем Подмосковье.
Новый кабинет расположенный на верхнем этаже небоскреба, отражал положение сего видного политика – стеклянный, прохладный, очень современный кабинет. С большим столом и набором подарочных ручек «Паркер». Хороший кабинет для уважаемого человека.
«Но бывают и лучше.»
Чем выше забираешься – тем больнее падать, отсюда, из этого прекрасного обиталища с большими панорамными стеклами от пола до потолка, это высказывание казалось правдивее всего. Тридцатимиллионная матушка Москва расстилалась внизу, а наверху загадочно мерцали звезды. Хорошее место для звездолётчика!
Выше Светлова, только настоящие дяди-хищники не торопящиеся впускать в свой круг даже прославленного героя, а позади Светлова, только свора шакалов, желающих столкнуть с Олимпа этого новоявленного Цезаря.
Как сказал перспективный помощник Юрия Аркадьевича, новая порция компромата могла со временем стать Хиросимой, а могла раствориться в нигде, среди ничто. Смотря как повезет! В современном мире сенсации живут недолго, всё зависит от того как расставить акценты - полёт к Зельцу отвлечет народ, но ему не хватает некой пестроты: «Люди любят сердечные истории, Юрий Аркадьевич. Или они будут копаться в вашем грязном белье, с увлечением и радостью; или увидят что-то более интересное для себя. Всё зависит от акцентов. Мало кому из обывателей интересен сухой полёт к звездам, но если добавить в него красок, добавить что-то, что придаст бездушному проекту теплоты…»
Светлов жестко прищурился, заставляя себя читать эти неприятные заголовки на компьютере в который уже раз. Ёще не опасные, но уже набирающие силу: «Семьянин Светлов и его женщины», «Капитан Дон Жуан», «Бабник в командирском кресле»…
…Истории о шальных похождениях в годы молодости этого многодетного отца, примерного семьянина, хорошего мужа и безупречного капитана-первопроходца, обещали стать хитом. Со временем. Когда дерьмо придет в движение.
Капитан Светлов и его грязные страстишки. О да.
Щелчок зажигалки прозвучал оглушительно громко в этом просторном ледяном кабинете. Затянувшись пару раз, мужчина отложил сигарету на краешек пепельницы, принявшись мерить помещение рассерженными шагами.
В любом случае, у него имелся козырь в рукаве! Прямо сейчас этот козырь пьяным заплетающимся языком посылал журналистов на три известных буквы, с экрана включенного головизора:
- И пошли бы вы нах, с вашими аттракционами, Я – Светлова. Я жииивая…
Хищная улыбка Юрия Аркадьевича на миг сделалась почти что настоящей, нечто теплое промелькнуло в холодных глазах прирожденного политика – будто мягкий луч солнца вдруг озарил застывший зимний лужок. Несмелый луч и обреченный погаснуть слишком быстро.
«И в кого она такая жгуче рыжая, такая веснушчатая и небольшая?» - смешная дочь, которая всегда веселила Юрия Аркадьевича, нелепая дочь, как глоток живой воды в омерзительном мире земной политики. Эти телеидиоты думали, будто достанут подобным видео Большого Папу, а оно лишь шло ему на пользу. Отвлекало от того, от чего действительно нужно было отвлечь взгляд толпы.
Он снова стал расчётливым стратегом. Тем самым стратегом, который способен использовать любого в своих целях – разумно использовать, не ломая, но и не оставляя шанса на отказ. Иллюзия свободы! Людьми легче всего управлять, когда они думают, будто у них есть выбор… Когда ты не оставляешь им ничего кроме одной открытой двери, но они верят, будто вошли в эту дверь сами, потому что не могли поступить иначе.
Юрий Светлов приземлился в свое большое кресло, удовольственно затягиваясь сигареткой – откинулся на спинку, позволяя себе простую человеческую слабость – курить, строя долгосрочные планы. Смотреть телек подобно простому смертному, думая о своём.
Итого, три месяца до старта: Майя засиделась на Земле, нелепых глупостей всё больше, давно уже пора заняться ее воспитанием. А строгому проекту «Данко» не хватает живописности. Всё верно. Проще простого будет подтолкнуть дочь в нужном направлении – разумную дочь, заплутавшую дочь и слишком уж рыжую идеалистку дочь.
Ох, эти чёртовы семнадцать лет, ох уж этот наивный щенячий возраст! Большой дядя Юра едко усмехнулся про себя.
«Думает, будто любит… Школьная романтика, лирика детских лет. Капитан-Приготовишка на мостике. Вот пусть и обожжется как следует. К взрослому мужику, она видите ли, решила прикипеть! Но жизнь не сентиментальный роман в мягкой обложке. Пора бы и повзрослеть. За каждым взрослым мужчиной стоит своя история, свой сложившийся характер, привычки, свой багаж и свои женщины, Май. Именно что женщины. Но ты ведь об этом ещё не думала, дочь? Что ты, что ты!? Твой зеленый капитан не такой!
Ты слишком идеалистка, ты слишком влюблена. И ты не выдержишь, дочь, когда узнаешь правду. Ты отступишь и испугаешься, я же тебя знаю. Моя мужественная хрупкая дочь. Лети, Майя. Лети. Все мы когда-то были Икарами…»
Он не испытывал стыда, хоть ему и стало немного неуютно: совсем чуть-чуть, как-то «слегонца», как выразилась бы сама Майя.
…Это походило на предательство, это походило на решение подлеца, уж если быть честным с самим собой, но отступать без борьбы Юрий Аркадьевич Светлов не привык. Рыжая дочь веселила его, он всегда желал ей самого лучшего.
В конце-концов, он дарит Майе сказочный полёт к Зельцу, возможность проявить себя как врачу и вернуться в большой космос! Прославить имя отца, почувствовав собственную силу. Всё остальное Щегол сделает сам: когда обидит и подтолкнёт к дорогому папе.
Будем честны, его средняя дочь не красавица. Она мелкоросла, не женственна, тощевата и не задалась фигурой - Светлов мог быть спокоен за свою Майю, редкий мужчина взглянет на такую. Чтобы оценить любимую дочь сполна, необходима мудрость, а у тридцатилетних молокососов к счастью таковой не имеется. Вот и славно. Заботливый папа найдет ей подходящего женишка, потом… попозже, когда придёт время.
Да-да-да…
Юрию Аркадьевичу Светлову с его шикарной улыбкой и с этой маленькой слабостью-сигареткой в руках, этому великолепному политику не в чем было упрекнуть самого себя. Он желает своей дочери только добра.
...
- Ой, простите, - девушка покачала головой возвращаясь в действительность. - Просто вспомнилось… Хм…
Чуть нахмурившись, перевела свой взгляд на паука, слегка краснея и стыдясь. Здесь же все отца не любят, какого ерша космического она высунулась, спрашивается?
Чуть понурилась, обращаясь к Арахно-Сапиенсу:
- Благодарим вас, Кролл, вы нам очень и очень помогли. Спасибо вам за угощение, но мы пока сыты, - посмотрела на мужчин, вопросительно приподнимая азартную рыжую бровь. А вдруг кто не наелся чудесным завтраком и желает чего-нибудь откушать? Что там дружище Кролл предложит? Собственную блевотину на первое, каких-нибудь тухлых червей на второе. Ну, они ведь контактеры – исследователи новых миров, по идее-то, данкисты должны быть открыты к новому. Хе-хе.
- К сожалению, мы вынуждены отказаться от предложенного угощения. Дело в том, что мы уже позавтракали в английском стиле и пока не голодны, спасибо за ваше гостеприимство. Вы лучше отдыхайте, а мы пойдем.
Валькирии Светловой было совестно перед инсектоидом, и всё же она считала своё решение со сканированием правильным. Помявшись, девушка поглядела на остальных Данкийцев.
- Значит в доме с лыжными палками, или с китайскими для еды. Как в той считалочке, да? ...Палка-палка огуречек, вот и вышел человечек. А вот вы знали, что моя сестра, она блин шикарно рисует! Но великолепная Майя Юрьевна сейчас о другом. А что если нам разбиться на две группы? Разделиться, чтобы побыстрее найти нужный дом?
Девушка с добрым любопытством повернулась к Фёдору Михайловичу, ожидая его решения. Конечно, она хотела идти с Чижиком, но навязывать свою компанию Пчёлке не желалось. Что-то там папа по этому поводу говорил? «Самое омерзительное женское качество – это навязчивость. Желание прицепиться к мужчине высокого положения – смешно, непонимание намеков - отвратительно»
Ёшкин кот! И откуда это вспомнилось? Отец вроде с ней никогда о подобном не говорил. Может, статья какая попадалась, хм.
- Нас пятеро, капитан, впятером ходить по кругу неразумно. Логичнее разделиться на две группы и пойти в разные стороны: тот, кто первым обнаружит круглый дом Тимола, сообщит остальным. Конечно, будь это фильм ужасов, мы бы облегчили работу для маньяка с топором, но это хороший план если подумать. План «Т». План «Тимола». - Пчёлка усмехнулась, поглядывая в свой планшет. - Кстати, воздух здесь вполне пригоден для дыхания, считаю, что мы спокойно можем прогуляться и без шлемов. Риск заразиться минимален, а вот дисбактериоз и ослабленный в тепличных условия звездолёта иммунитет, намного опаснее. К тому же, если мы разделимся, тот, кто не желает слушать историю Слонёнка, её и не услышит. Хе-хе. А ведь это почти что первое свидание Майи Юрьевны! Момент романтический да великолепный. Уверена, что Кайрату Тимуровичу это будет неинтересно.
Девушка выдержала артистичную паузу, хитровато свекнув своими светлыми глазами. Чуть опустила веки с длинными ресницами, превратившись в женщину-загадку. А вы что думали? Будто Молния Светлова рыжая и вовсе не ходит на свидания, за ней типа не стоит романтического прошлого и томных встреч с муз-жиками? Ага-ага, держите карман шире! Да она готова обсудить это с капитаном при любом удобном случае: хоть под портретом с блондинкой, хоть на чужой планете...
- О! Это был прекрасный белый джентльмен, холодный и выдержанный в своих эмоциях. Да-да-да. Мужчина-моей-мечты. Холодильник, если что, Алексей Кирович. Слоником-Слонярой прозывали холодильник в комнате отдыха врачей! Тет-а-тет с этим представительным господином был незабываем для Пчёлки Юрьевны. Говорят, плохие свидания не живут и часа. Но наше со Слонёнком длилось часов двенадцать, не меньше. Исполненное эмоциями и моими ругательствами, пылкое рандеву.