- Ты ведь понимаешь что это не развлекательный полёт? – отец тогда был холоден и пожалуй даже излишне строг, какие-то там проблемы у него образовались на горизонте (то ли порцию компромата на него вылили в сеть, то ли кто-то из бывших подчиненных с журналистами разговорился, вдохновенно поведав публике о звездолётчике Юрии Светлове и его грешках), потому и разговаривал будущий адмирал жёстко. Будто не с дочерью разговаривал, а с проштрафившимся подчинённым.
Рубил фразы словно топором. Кромсал буквы прямо-таки без пощады, нашинковывая слова как морковку на очень острой тёрке.
- Ты направляешься на звездолёт не для того чтобы прохлаждаться, Май. Не для того чтобы заниматься глупостями или чем ты там обычно любишь заниматься. В этот полёт вложено очень много сил, - отцовская перьевая ручка «Паркер», жестко пристукнула по полированной поверхности стола. - В том числе моих личных сил (снова удар ручкой по столу), ты ведь понимаешь как это важно для меня? Твои нелепые вздохи по капитану Щеглу… извини… по школьному учителю, это твоё личное дело. Однако…
- Эээ, по капитану Чижику, - поправила Майя. – В первый раз было правильно… Почти.
- По ка-пи-тану Чижику, всё верно, - отцовские глаза обожгли холодом. Раскаленным таким недобрым льдом!
Будь это мультфильм, папа бы сейчас наверное загорелся синим огнём, растапливая вокруг себя сталь – одновременно замораживая и расплавляя. На некоторое время в кабинете воцарилась гнетущая злая тишина, а потом отец продолжил.
- Однако, ты представитель славной фамилии Светловых на борту «Данко». Более того. Представитель Юрия Аркадьевича Светлова в этом полёте, ты понимаешь, о чём я сейчас говорю?
- Мммм…, - девушка поелозила на своем стуле, дёрнувшись, когда отец снова впечатал свою великолепную ручку в стол.
- И значит, нет никакой необходимости объяснять, что фамилию Светловых нужно представить в самом выгодном свете? Разрекламировать в лучшем виде, так сказать, - папа отвернулся, поглядев в окно. - Ты летишь туда не для того чтобы сидеть в медотсеке и бинтовать порезанные пальцы. Надеюсь это предельно ясно? Подобную чепуху способен выполнить любой врач, а я отправляю тебя. Свою дочь. Отправляю – чтобы ты могла продемонстрировать лучшие качества нашей семьи, как то: целеустремленность, храбрость, желание добиваться поставленной цели. Майя!
Шикарная улыбка капитана Светлова холодно поглядела на одну пригорюнившуюся рыжую Пчелу.
- Ну, ты же у нас обожаешь быть впереди. Ты рвёшься в бой и кричишь эту клоунскую фразу на всех углах… как её там? «Только вперёд и что-то ещё». На это я и рассчитываю. На твою фотогеничность и умение побеждать.
- Типа, чтобы я всегда шла вперёд на этой миссии? Чтобы рвалась в бой и всё такое… ради политических козыришек в твоей колоде? Даже если, нууу, чисто г-гипотетически. Допустим если я слегонца трусану и… и в конце-концов врачу полагается сидеть в медотсеке. Это моя обязанность, папа. Я… я не очень люблю космос, и… ну. А что, если мне там не место? А если Фёдор Михайлович не будет рад меня видеть? Это же вполне возможно…
«После той сцены в классе возможно всё. Да может я вообще не должна появляться на этом корабле. Вдруг он меня терпеть не может!» – оконкретила Светлова вопросы внутри себя. Вот же ж блин. И почему все люди такие великие ораторы, когда они не говорят вслух?
Майя Юрьевна поёжилась сидя на папином стуле для посетителей – специально этот стул, что ли, такой нарочито неудобный? Чтобы посетители, значит, полным ничтожеством себя ощущали и не задерживали капитана Светлова слишком долго. Вроде бы и пяти минут не прошло, а спина уже отваливается, как и то место, на котором приходится сидеть…
Папа не ответил на заданные вопросы. Ни на один. Широкая белозубая улыбка ответила и ручка, которой он наконец-то перестал молотить по столу.
- Я буду тобой гордиться, Май. Уверен. Ты разберёшься со своими проблемами и вернёшься с победой.
...
«Будет он мной гордиться, ка-а-ак же! - со злостью повторяла про себя взбешенная Майя Юрьевна, молнией вылетев из папиного кабинета, стоило только закончиться этому ужасному разговору. – А я чё блин, сейчас не заслуживаю чтобы мной гордились!? Мало этих хреновых побед?..»
«Нехорошо получилось» - подумал Юрий Аркадьевич Светлов. Он вроде и не планировал чтобы беседа прошла в таком тоне, а вон оно как вышло. Слишком уж много раздражения скопилось в будущем адмирале. Пожалуй, последние недели подготовки к полёту оказались чересчур насыщенными.
«Надо бы исправить…»
Рука предполагаемого адмирала тронула кнопку коммуникатора, вызывая своего перспективного помощника на связь: следовало проработать несколько важнейших задач и определиться с дальнейшей стратегией, в виду нелицеприятных фактов всплывших из прошлого.
Нет. Он не собирался извиняться перед Майей. Яйца курицу не учат. Юрий Аркадьевич Светлов решил что он подарит дочери телевизор. Всем подросткам нравится подобная чушь, а для Майи он подберет самый лучший - всё ж любимая дочь великого звездолётчика.
...
«Я буду тобой гордиться» - доктор Светлова нахмурилась, глядя на эту странную чуждую планету прямиком из столовой.
Почему-то сейчас, папина фраза вспомнилась особенно ярко, с хорошей такой примесью светлой грусти замешанной на изрядной порции мрачнейшего гнева. Это тяжело – одновременно на кого-нибудь обижаться и очень сильно скучать. Впрочем, с Фёдором Михайловичем точно такая же история вышла в своё время: Светлова и обижалась, и скучала, ужасно хотела узнать как у преподавателя дела, но не узнавала. Из принципа. Потому что заусило.
Майя боялась.
Если бы ее сейчас спросили прямо, что она думает о путешествии на эту распроклятую планету, Пчёлка ответила бы просто – «НЕТ!» Но папины слова засели в голове чётким приказом – Юрий Светлов вложил слишком много сил в это путешествие, а Майя пообещала не уронить отцовскую фамилию в грязь. Почти контракт. Она опозорилась в знаменитом ролике и обязана извиниться. Дело не только в холодном кабинете и треклятом, жутко неудобном стуле: «Кем будет Юрий Светлов, если не адмиралом? Папа же нынче почти не летает… Он должен уйти вверх, он не может уйти с такой должности вниз»
Глупо.
Док понимала, что теперь, когда данкийцы исчезли с радаров, по большому счету всё это уже не имеет значения. Что она должна повзрослеть и осознать: родители далеко не всегда правы. В конце-то концов она ведь очень рада что оказалась с Фёдором Михайловичем на одном корабле, рада по-женски, рада всем сердцем – так какая разница, что там отец говорит? Майя уже выбрала своего человека.
«Это как наживка для глупой щучки. «Я буду тобой гордиться.» Ну я же понимаю что это тухляк стопроцентный, пластмассовый червь. Блесна. Буду тобой гордиться. Нельзя так обращаться со своими родными. Это жестоко и неправильно. АЛЁ! Нельзя гордиться кем-то в качестве поощрения, это недопустимо, с собственными детьми так себя не ведут. Но ведь папа будет мной гордиться, он так много сил вложил в этот полёт. Он мой отец, я была бы последней предательницей, если бы забыла его так легко…»
Лыжная Валькирия сжала зубы. И кулаки. Как и всегда, когда она готовилась к бою – девчонка посуровела, упрямым пеньком вцепляясь в землю.
«Нет! Я не сделаю это ради отца. Я его люблю, но я должна научиться говорить папе своё веское - нет»
- Да. Фёдор Михайлович, я вызываюсь пойти в первой группе. По правилам на таких вылазках должен присутствовать врач. Я – врач, - девушка стыдливо опустила глаза, чувствуя себя распоследней идиоткой.
В голове бушевал сонм мыслей: «Я не делаю это по приказу отца. Сэм всегда идёт вместе с Фродо. А что если там опасность, а что если всё закончится плохо? Я же сказала, что пойду за Фёдором Михайловичем хоть к Роковой Горе и ещё дальше, ежели придётся. Великолепная Майя Юрьевна не фуфло. Ну не могу я здесь оставаться. И папа будет мной гордиться. Да в топку это его «буду гордиться»! Тогда чего ты идешь, Светлова? Потому что это блин правильно, старшему врачу идти в опасную с биологической точки зрения экспедицию. Или потому что папа приказал, потому что ты тень и в тебе нет ничего своего, Светлова? Часы. Телек. Эксперимент. Даже твоё собственное имя! Всё отцовское. Простой вопрос, Светлова: где начинаешься ты сама, и где кончается твой отец? Зачем ты здесь? Кто ты здесь? И что ты вообще такое?»
Она поёжилась, рыжая эта девчонка присланная сюда большим именитым капитаном. «Дайте мне точку опоры» – сказал вчера Лёха Стругачёв, играясь с креслом. Дайте мне точку опоры и я переверну целый мир – знаменитое высказывание в устах рыжего пилота. Правильная фраза. Единственная, которая сейчас может помочь.
Пчёлка знала, что у неё есть такая точка. Пусть худо-бедно, но бодаясь с отцом и неизбежно проигрывая ему, Майя Юрьевна осталась непобедима в одном. Во всём что касалось Чижика.
Будущий адмирал мог многое, но его власть над собственной дочерью заканчивалась там, где начиналось уважение к Фёдору Михайловичу.
...Если бы они только могли об этом поговорить с бывшим преподавателем. Но как? После памятной сцены в классе, зная отношение отца к подобным беседам, зная его жёсткое мнение на сей счёт: «Люди что звери. Не доверяй никому, ведь они ненавидят сильных. Любого кто лучше. Подставишь стаду спину – и какой-нибудь предатель обязательно воткнёт в тебя нож.»
Вдобавок, это было бы несправедливо к самому Фёдору Михайловичу, говорить об отце с человеком, которого отец прилюдно оскорбил. И Лёха к сожалению не годился. Здесь нужен был кто-то с опытом в таких сложных вещах, близкий человек который сумеет разобраться в этой карусели. Человек постарше восемнадцати, что немаловажно.
На секунду, Майя напряженно поглядела на Чижика, безмолвно попросив о разговоре. Ей очень нужно! Потом девушка взяла в себя в руки, живенько давая задний ход.
Не сейчас.
Сейчас другое важно. Правильно или нет, но она уже вызвалась добровольцем – теперь только вперёд Светлова, доказывай свою точку зрения. Своё право идти первой. При, Светлова! Чижик – человек внимательный, если она сейчас обмолвится что это приказ отца для его политической компании, удочки можно будет сразу сматывать. Хрена-с два её возьмут с таким эффектным «обоснуем».
- Я хорошо подготовлена для оказания первой помощи. Вдобавок это моя обязанность – как старшего лейтенанта ВКС и главного врача на корабле, - бросила взгляд на Кырымжана, поклонника субординации.
Кажется, лёд слегка подтаял в воинственном сердце Чингизхана Кырымжановича после хорошей еды, так что ковать майора следовало пока он горяч: – Старший врач должна лично удостовериться что эта экспедиция безопасна с биологической точки зрения. Проконтролировать сбор материалов и проб. Я на это подписывалась и это моя прямая обязанность.
Замолчала, сунув в рот свою невероятно вкусную оладину.
- И ещё… я фанимаю мало мефта, - буркнула эта суровая леди-доктор, не менее сурово пережевывая свой последний панкейк с надутыми щеками. – Мофно будет взять пятерых… - и правда можно, Майя мелкая пчела, худая и тонкая. Не Булкин же.
Припила апельсиновый сок.
- Доктор Майя Юрьевна возьмет с собой в экспедицию только пару необходимых вещей, - серые глаза на миг сверкнули лукавством.
Ну да, ну да. Майя всегда брала с собой только «пару необходимых вещей», вы же видели её личную каюту? Ничего сверх-необходимого там нет. Только самое нужное. Ну а кто сказал будто личное знамя, открытки да лыжи на космическом корабле, это всё ненужное?
- И мне бы очень пригодилась помощь рядового Алексея Кировича, вдруг тяжести какие придётся таскать…
На веснушчатом лице одной девчушки проступила добрая полуулыбка, когда задумчиво она поглядела на Чижика. Небось, помнит ещё ведерки и лопатки данкийский капитан, хе-хе.