Круглый циферблат с римскими цифрами с интересом поглядел на доктора Майю Юрьевну, задумчиво перебирая секундной стрелкой. Он словно бы чувствовал настроение девушки, её волнение и беспокойство, и меланхолично тикал в попытке успокоить и усыпить даже, быть может, под этот монотонный, размеренный убаюкивающий звук. Лучше, чем под тиканье часов, спится лишь под шум дождя за окном да под ритмичный перестук колёс поезда по рельсам железной дороги.
Товарищ Бегемотов Матвей Иванович никак не отреагировал на попытки Светловой с ним поговорить. Всё так же лежал под столом в уголке себе и зыркал своими очами зелёными. За ним больше никто не лез и он вроде бы начал успокаиваться, приходить в себя после неожиданного обморока. Глядишь, вскоре и пёрышки свои начнёт чистить - умываться с утра пораньше, как то у двуногих принято. А пока просто лежал да смотрел, да щурился по-своему, по-кошачьи, рассуждения данкийского доктора слушая, «Сказку о потерянном времени» в её исполнении. Человеческую речь полосатый зверь плохо понимал, но внимал с таким видом, будто всё знает и относится к этому с философским кошачьим спокойствием тире презрением.
Товарищ Кораблёв Даниил Фёдорович, он же Звездолётов Данко Чижикович, в этом плане куда говорливей и словоохотливей оказался. Хотя не смог порадовать юную сыщицу мисс Марпл Светлову никакой новой и вдохновляющей на гениальные открытия информацией. По правде, довольно уныло он отвечал, в смысле обилия свежих новостей и интересности собственного программно-компьютерного мнения, даром что обладал искусственным интеллектом, способным упорядоченно оперировать обширными пластами информации.
Человеческий мозг с его кучей извилин, говорят, круче любого суперкомпьютера, но вот не умеет он так слаженно и чётко думать, как искин. И эмоции влияют, и стереотипы, и психологические блоки да барьеры, и болезненные жучки из прошлого, и много ещё всякой наносной дряни. На мысли искина же влияет только программа. Впрочем, давайте не будем забывать, что программы, как-никак, пишутся людьми с их человеческими мозгами.
- На корабле всё было спокойно, Майя Юрьевна, - так ответил девушке этот шибко умный представитель рода искинового. И казалось, на этом всё. Ан нет, кое-что добавил, что можно было бы использовать для дальнейшего расследования загадочной пропажи времени. - В течение восьми минут внешняя оболочка корабля подвергалась мощному энергетическому воздействию. Если бы не наши щиты, нас бы могло расплющить. Однако, когда всё закончилось, щиты остались целы, последствий этого воздействия не обнаружено. Будто ничего не было. Аномалий при выходе не зафиксировано. За исключением несовпадения корабельного времени со временем на ваших часах. Если вас интересует моё мнение, высока вероятность не замеченной мной аномалии.
Всё это Данко сообщил с таким выражением, будто зачитывал нудную лекцию, то есть спокойно и без эмоций, не показывая своей никакой заинтересованности в происходящем, словно бы ему нет дела до людей и их суеты на этом корабле. Подумаешь, корова языком слизала восемь минут времени. Главное, чтобы все системы функционировали и экипаж был в состоянии продолжать полёт.
На мечущуюся по инженерному отсеку девушку безучастно смотрела из-под стола с терминалом пара зелёных глаз.
- Да, давай, Светлова, до связи, - почти машинально отозвался Фёдор Михайлович на её прощание с теми, кто был на мостике и поддерживал связь с инженерным отсеком.
Кот же с ней и вовсе никак прощаться не стал, а своё мнение про тех, какими на вид, вкус, цвет и запах окажутся аборигены обитаемой системы, к которой теперь направлялся «Данко», приберёг при себе.
От Спартака быстро пришёл кратенький, но содержательный, тёплый и эмоциональный ответ: «Мои мысли читаете, Майя Юрьевна! Я как раз хотел похожий завтрак сделать, порадовать команду едой, раз уж других поводов для радости у нас пока нет. Хотя отчего нет? Мы живы, целы, и слава богу! Держите нос по ветру, а хвост пистолетом! Встретимся на камбузе».
Часы тикали на руке, отсчитывая время с положенной им скоростью, не спеша и не отставая двигалась секундная стрелка на хронометре. Время шло своим чередом, без суеты и проволочек. Данко наверняка был свидетелем Майиного расстройства, внимал безучастно и молчаливо её жалобам, пущенным в пустой коридор, слушал её отчаянную, но сдержанную ругань и терпел безропотно удары кулаком по разным поверхностям. Уж если он выдерживал удары капитанского кулака (тренированного субаксом, между прочим!) по кнопкам лифта, то укусы рыжеволосой пчёлки ему совсем должны были быть до лампочки.
Игорь Кириллович встал при её появлении, словно бы во время парада, когда на смотр войск является верховный главнокомандующий. Должно быть, после вчерашнего разговора ему неудобно было занимать чужое кресло в чужом же кабинете, в котором он всего лишь ассистент доктора. У него было своё рабочее пространство в биологической лаборатории, а чужое было без надобности. Но тем не менее это кресло было и его тоже рабочим местом, в отсутствие Светловой.
- Выдастся нам с вами работёнка, похоже, Майя Юрьевна, - Григорьев снова был почти спокоен и безмятежно подёргивал рыжим усом, по-доброму глядя на Майю. - Мы ведь с вами не просто доктора, мы ещё и на контакте специализируемся. А контакт с неизвестной доселе разумной цивилизацией - это всегда гм... так волнительно, вы так не думаете?
Вопросов их попадания неизвестно в какие дали он избегал, всё же это вызывало тревогу у каждого, не только у Майки. Сейчас следовало сосредоточиться на насущных проблемах и не думать о плохом. А насущной - в данный момент - было определиться со своим местонахождением во Вселенной. Что значило необходимость контакта и помощи от инопланетников, которые могли бы подсказать им дорогу обратно. А ещё лучше - до Зельца. Чтобы не возвращаться на Землю с пустыми руками, значит. Этого никто не одобрит, а папа Светлов может и в ярость прийти, вернись его дочь ни с чем из такой важной и многообещающей экспедиции...
* * *
Во многом они были похожи. Такие разные - и в то же время обладающие схожими чертами характера. Среди общих черт было характерное светловское упрямство, умение рваться вперёд, превознемогая собственные силы, и... способность похоже себя вести в аналогичных ситуациях. Особенно стрессовых, ага. Да, Майя, конечно же, унаследовала от отца многие его привычки, сама того не замечая порой. И сейчас, пока она металась из угла в угол в инженерном отсеке затерянного среди звёзд военно-исследовательского корабля, а затем избавлялась от лишнего стресса сквернословием и драчливостью, похожим образом себя вёл и этот знаменитый человек, чья улыбка в эти минуты погасла, уголки губ опустились, как и нахмурившиеся брови, а в серых глазах застыла трагическая темень и они будто перестали отражать свет люстры, горящей под потолком его рабочего кабинета.
Никто его сейчас не видел, и Юрий Аркадьевич мог позволить себе немного слабости, побыть самим собой - не прославленным космическим капитаном и будущим адмиралом Военно-Космических Сил Земли, волевым, суровым и жёстким в своих решениях военным-руководителем, а простым человеком... нет, даже не так - простым отцом пропавшего без вести ребёнка. Ребёнка, которого он сам отправил в неведомые дали, и это ещё больше тяготило мужчину, вызывая в нём чувство вины перед Майей и перед самим собой - достаточно редко оно посещало Светлова, кто-то бы сказал, что он никогда не терзается виной и угрызениями совести, напрочь отбитой в тех полётах, благодаря которым его имя стало знаменитым.
Капитан Светлов... нет, Юрий Аркадьевич Светлов прохаживался из угла в угол по своему кабинету, не находя себе места. Время от времени его кулак встречался со стеной, снова и снова встававшей у него на пути. Мужчина был раздражён и зол - прежде всего на себя и на тех, из-за кого случилось происшествие, забравшее у него дочь. Впрочем, он пока в мыслях её не хоронил. Жива ещё была надежда. Но с каждой минутой она таяла всё больше.
- А всё потому, что один идиот погнался за славой... - процедил он сквозь зубы, и в этот момент его глаза зло сверкнули. - Не для дочери, для себя... Хотелось гордиться ею. Хотелось, чтобы имя Светловых гремело на весь Союз. А ты спросил её, надо ли оно ей? Ей ведь и на Земле хорошо было...
Кулак грюкнул о стену, и светловолосый мужчина остановился, уперевшись локтем в стену, склонил плечи и опустил голову, тяжело дыша.
«Данко» исчез с радаров уже несколько часов назад. Последний раз его зафиксировали в опасной близости от чёрной дыры, известной под названием Зельцианская Бездна. Он внезапно вышел из гипера и на большой скорости шёл к дыре. Не оставалось сомнений, что его затянуло. Но что дальше? Какая участь постигла звездолёт и экипаж?.. и его дочь? Жива ли она ещё?
Ожил коммуникатор на рабочем столе.
- Юрий Аркадьевич, - это был его молодой и перспективный помощник, которому было поручено следить за ситуацией со звездолётом, - поступил сигнал, отправленный с «Данко» в момент перед столкновением с Бездной. Всё, как мы и думали - дыра их затянула... И ещё... у них там с двигателями какая-то проблема была, из-за этого и вышли из гипера.
- Это всё? - хмуро спросил капитан Светлов.
- Мне очень жаль...
- Пошёл к чёрту!
Он подошёл к столу и достал из ящика запечатанную бутылку пятизвёздочного импортного коньяка. От него сейчас ничего не зависело. Всё, что мог, он сделал. Позаботился, чтобы к Зельцианской Бездне были отправлены корабли-разведчики. Так сказать, миссия спасения. Вдруг они там на месте обнаружат спасательные капсулы...
Русские не сдаются. А Светловы - и подавно.
* * *
«Майка, да я сам в шоке!!! - ответствовал девушке дружбан Лекс через текстовую переписку, хотя она могла бы с ним, наверное, и по видеосвязи связаться. - Но мы ведь затем и летели, разве нет? Чтобы планеты и цивилизации открывать! Хоть и в другом месте. Не боись, прорвемся! Жму тебе руку!»
Со Спартаком Валерьевичем встретились уже на кухне - причём Майя задержалась немного, оттого увидела уже хозяйничающего там вовсю, гремящего кастрюлями и стучащего ножом по разделочной доске Бережного. Её появление он встретил со сдержанной радостью и всеми силами постарался помочь ей снять нервное напряжение, ведя себя по-простому, будто бы ничего такого и не случилось вовсе.
- У меня прямо слюнки потекли, когда вы перечислили блюда в предполагаемом меню, - добродушно усмехнулся он. - А давайте это и приготовим. Оно, когда в желудке сытно да на языке вкусно, и голова лучше варит, правда ведь? Хотите заняться сами завтраком - пожалуйста, мешать не буду. А хотите - помогу, в четыре руки быстрее управимся. Я вот на салат уже овощи начал нарезать. Чайничек кипит, как вы и просили, Майя Юрьевна!
И такой добрый, такой хороший был сегодня Бережной, что прямо в сказку верилось и не верилось, что на корабле есть какие-то проблемы...
Впрочем, любым проблемам рано или поздно находится своё решение.
По прошествии некоторого времени - понадобилось немногим больше получаса - инженерной службе удалось запустить маршевые двигатели, теперь исправные и подключенные к аварийному реактору. Основной реактор, взрыв в котором и почувствовал экипаж перед самым столкновением с чёрной дырой, когда в недрах «Данко» что-то взорвалось и звездолёт затрясло, был надёжно запечатан системами аварийного реагирования. Внутри реактора сейчас, наверное, было что-то вроде ядерной зимы, какой её представляют писатели-фантасты, когда воображают постапокалиптическое будущее Земли после ядерной катастрофы или мировой войны с применением атомного оружия.
За время, понадобившееся Романовскому и Раздолбайло для ремонта двигателей, «Данко» успел значительно приблизиться к расположенной по курсу предположительно обитаемой звёздной системе, и на мостике было принято решение сделать к ней рывок через гиперпространство, чтобы побыстрее добраться. На таких коротких расстояниях этот рывок занял всего несколько минут - но Майя, работавшая на кухне, ощутила, как стены привычно загудели. Хорошо, что искин перед этим предупредил весь экипаж о прыжке, иначе это могло бы вызвать беспокойство после первого, столь неудачного гипера.
К счастью, вышли из него в этот раз спокойно и там, где было запланировано. Впереди на обзорных экранах росла в размерах крупная жёлтая звезда. Корабль вот-вот войдёт в пределы звёздной системы.
- Капитан, если тут кто-то и обитает, то в космос они ещё не вышли, - кисло заметил штурман Шмидт, самым первым (после Данко) получавший сообщения со сканеров дальнего действия.
- Что у тебя? - повернулся к нему Чижик.
- Система состоит из шести планет, третья имеет атмосферу и пригодна для жизни, - ответил Александр Оттович. - Планета земного типа. Вероятность, что обитаема - более семидесяти пяти процентов. Искусственных объектов в космосе не замечено. Вряд ли они космиты, - вздохнул Шмидт.
- Мы слишком мало знаем о других цивилизациях, тем более незнакомых, - пожал плечами Михалков. - Может, у них свои особые технологии, и их спутники и корабли невидимы для наших сканеров.
- Это маловероятно, - возразил Фёдор Михайлович. - Мы используем большой спектр аналитических вводных. Там и масса объектов, и траектория движения, и излучение... Разве что они намеренно маскируются.
- Об этом я и говорю, - согласился старпом. - Какие-то защитные технологии вполне могут быть. Вспомни корабли-невидимки ксилонов - они ведь не берутся обычным радаром.
- Что ж... летим к третьей планете, - вздохнул Чижик.
Все члены экипажа были оповещены Данко о результатах сканирования системы и о решении капитана лететь к, вероятно, обитаемой планете.
Работа работой, а обед по расписанию. Точнее, завтрак.
Курс был проложен, примерно час времени был в запасе у экипажа, чтобы позавтракать перед тем, как «Данко» выйдет на орбиту загадочной планеты. Полётом сейчас управлял искин, и даже пилоту со штурманом разрешили ненадолго покинуть мостик, чтобы отведать лёгкий бодрящий завтрак, любовно приготовленный Майей Юрьевной и Спартаком Валерьевичем. А также их неожиданным помощником Матвеем Ивановичем, который во время готовки соизволил явиться на запах еды и убедительно просил его накормить.
Не было в столовой только Громова и Стругачёва - они занимали свои боевые посты. А Кырымжан пришёл - наверное, и есть будет за троих.