Майя так и не поняла, удалось ей помочь Чижику или нет, но вроде просветлел лицом бывший преподаватель, чуть распрямился и ожил, значит, уже неплохо, наверное? Выходит, не лишним был чай. Фруктовый, насыщенный, ароматный.
Чудесный такой чай!
Она не до конца понимала чувство вины Фёдора Михайловича, уж если по-честному, так сказать по совести объясняться. Отец, например, таким бы терзаться не стал уж точно – высокие моральные дилеммы, капитан Светлов чаще всего к разряду ненужной херомантии относил, а девушка только училась ещё своими собственными мерками мир оценивать: не хватало житейского опыта пока что, не хватало начитанности и общего так сказать кругозора.
«Образование-то у меня неплохое. Но я ж тупая как бревно. Я ж только в одном доктор, а в остальном чучело набитое. Незнайка на Луне, ага-ага. Забавным образом, чаще всего меня это вполне устраивает… Чаще всего, ёшкин кот, но не всегда…»
Ну да, ну да. Совсем даже не всегда это устраивало Светлову.
Как бы там ни было, чисто на вид капитану вроде бы полегчало, и Майе полегчало тоже, когда она заметила робкую улыбку на преподавательском лице. И сама она разулыбалась, радуясь за Фёдора Михайловича. А ещё чайку выпитому радуясь и хорошему вечеру, который вот-вот наступит и который можно провести в милых простых делах. Без высоких свершений, зато по-человечески приятно.
Потому и преподавателя задерживать не стала. Тут уж совсем беспощадной нужно быть, чтобы уставшего Чижика напрягать, ведь всем нужен отдых - каждому человеку необходимо время для самого себя, время для тишины и для простых житейских удовольствий.
…Как бы хорошо им не было вдвоём, а нужно было наверняка Фёдору Михайловичу и одному побыть, расслабиться, мозги отключить: за книжечкой там, или за киношкой по ноуту. У него же работа такая – дюже общественная! А в его собственной каюте тишина и прохладца, телека нет и вообще всё очень странно, на взгляд Светловой. Зато Чижику нравится, ну, значит нормальностно.
Сама Майя собиралась помочь Спартаку Валерьевичу с уборкой на кухне, а когда они закончат дела, просто рядом покрутиться, поболтать, если будет на то желание второго пилота. С подготовкой продуктов к завтраку подсобить, скажем.
А потом, значит, когда все дела и заботы позади останутся, планировала Пчёлка взять, да и пробежаться как следует по длинным коридорам Данко, ноги разминая и мышцы тоже. Прибраться у себя в кабинете, быть может, выстраивая свой собственный четкий порядок – чтобы каждой вещи своё особенное, суверенное прямо-таки место отвести, а то сегодняшний день слегка разрушил идеальную композицию. Гостям-то, Майя Юрьевна была рада, а вот хаосу на рабочем столе - нет. Надо было изгнать при помощи уборки этот бардачок-с.
И под конец вечера, планировала одна Рыжая Дева посетить ванную комнату, минут эдак на двадцать-тридцать давая себе волю: волосы намыть вкусными шампуньками, поиграться с бальзамами и ароматическими пенками для душа.
Майя такое просто обожала втайне. Пускай это и очень мужской корабль, где даже кот с искином сурового «самэческого» пола, но Пчёлка все ж женщина. А значит, суровому данкийскому Кораблю придется притерпеться к некоторым её потребностям. Ага-ага.
Ведь банные процедуры с применением целой кучи ненужных, но очень приятных, очень ароматных косметических средств – радость каждой дамы. Все эти баночки, скляночки, спреи и масла обещающие улучшить во внешности всё что только можно, а в общем-то, если уж начистоту, улучшающие в основном только женское настроение.
Ага-сь.
Девушка счастливо блеснула серыми глазами, прямо-таки окунувшись в эту картинку скорого отдыха, того самого отдыха который начнётся с пробежки, а закончится всякими банными приятностями и чтением брошюрки. Поэтому она спокойно восприняла отказ Чижика от ужасов. Хотя и удивилась изрядно - такой прелести себя бывший преподаватель лишает! И это ощущение когда первым читаешь бумажную книгу с шелестящими страничками… Ё-мое, прямо дух захватывает же!
… коварные пришельцы, мозговые черви и мрачные монстры с чужих планет, как от такого можно отказаться? КАК!?
- Пойдёмте, я вас провожу Фёдор Михайлович, мне тоже надо вернуться на кухню. Я ж там такой разгром навела, ё-ё-лки-палки, надо всё назад вернуть, угу, - чуть-чуть стушевалась Майя, когда капитан про дом пошутил. Уж очень живо в памяти засело красное лицо Чижика и это мрачное обещание домашнего ареста, если ещё хотя бы раз, одна спортсменствующая медичка решит чего-нибудь сломать на корабле
Даже нос курносый почесала Майя Юрьевна, чуть встряхивая головой и прядку медвяно-рыжую за ухо убирая. Выдохнула тяжелёхонько так.
- Ну да, ну да. Нас и здесь неплохо кормят, как один кот изволил выражаться… Хорошее кресло и кабинет ничё, дизайнерский такой. А кресло, ага, эффектное блин. Кто-то скажет типа большое оно для меня, на мужика рассчитанное. Туда-сюда…, не на своё место забралась Светлова. А мне ничё так, вполне размерчик. Для меня размерчик, даже если с ногами приходится в нём сидеть, – и Майя бровку пафосно приподняла, ибо не могла уж слишком долго смущаться да тушеваться. – Княжество Лихтенштейн прямо-таки, суверенная территория для двух докторов. Представляете, как обидно будет потерять этот великолепностный кабинет, прозябая в каком-нибудь чулане весь полёт? Я ведь раньше на дежурствах, даже и на табуретках спала, случалось. А здесь… Да здесь прямо душа в рай!
А потом, в порыве этого кипучего вдохновения, поделилась девушка сокровенными мыслями о Перевале, хотя не очень сильно любила подобной лирикой делиться. Ещё подумают, что чувствительная она. Что женщина. Что пятьсот истерик, слёз и прочих заморочек. Тупой-то легче казаться, бревно оно и есть бревно - его ж не обидишь, и в самую душу не прошибёшь.
- А мне из Посёлка, Дик нравится. Хороший он парень. Он ведь на той планете приспособленнее всех был, Фёдор Михайлович: в грибах разбирался, в охоте. Эффективный в общем-то человек. А ради своих друзей через Перевал пошел, потому что не мог их бросить.
А на Земле кто он? Дикарь простой и ничего необычного в нём. Все его знания, будто комната с барахлом… никого таким не удивишь, хорошая память да и только. Дик тупым кажется, дикарём непонимающим, а ведь всегда рядом с Олежкой и Марьяной двигал на своих двоих. Хотя Полюс - это ведь Олежки мечта... Ну Марьяны ещё быть может, хотя она чисто из любви к Олегу, по-моему. А Дику весь этот погибший звездолёт, колбаской по малой Спасской, заметьте! У Дика свой мир был, чудесный мир. Но он не мог друзей бросить, помогал, чем мог и как мог, - нахмурилась девушка ненадолго. А потом снова уголок губы задорно приподняла. – На Земле кем он будет? Никем, получается не будет - охотой и умением грибы добывать землян не удивишь. Фига-с-два. Но я думаю Дикушка не пропадёт, такие как он всегда вперёд прут и не ломаются. Чудесное чтение, каждый может себе по душе героя выбрать.
...
Широко раскрытыми глазами, Майя Юрьевна глядела на свою смерть, надеясь увидеть тот страшный момент, когда всё случится. Она не могла закрыть глаза или расслабиться.
Майя желала видеть происходящее до конца.
Как это будет? Мгновенный взрыв, а потом накатит, скрутит, вывернет наизнанку жестокая боль? Проглянут холодные звезды в бесконечной утробе чёрного космоса, быть может – обожгут своим сиянием серые глаза. Она, конечно же инстинктивно попытается задержать дыхание и это будет отменной глупостью, потому что в вакууме так делать нельзя. А что потом? Долгая агония или мгновенное беспамятство, почувствует ли она жгучий огонь на своей обугливающейся коже. Зайдется ли в безмолвном страшном крике, потому что в космосе невозможно кричать...
Станет ли это концом всему или только началом, запомнит ли она саму себя или от нее ничего ни останется – будет стёрта словно бы никогда и не существовало. Ни отца. Ни Фёдора Михайловича. Ни любви. Ни сожалений.
Ни этого отчаянного шага, когда она оставила прошлое за спиной двинув на корабль к человеку, о котором ничего не знала, но в которого верила и с которым желала быть.
…Даже сейчас, когда уже всё в разнос.
Побелевшими пальцами доктор вцепилась в подлокотники своего кресла, ожидая конца. Она ещё успела увидеть Ваньку и его кота, заметить, как он крестится и почувствовать мощный взрыв.
О Господи, вот оно.
Успела содрогнуться всем телом, подумав, что самое страшное уже началось и надо бы сжать зубы - чтобы до конца, чтобы не потерять человеческого облика. Чтобы самой собой, Майя! А конец уже наступил и пришло беспамятство. И ужаса ни осталось, и страха больше не существовало, ведь всё закончилось даже раньше, чем успело начаться.
…Она пришла в себя без паровозов и без дымовых шашек: не было на сей раз блевотины и не саднило сорванное горло, не вернулась она в свой злейший кошмар, чтобы сражаться с рыцарями и не кричала тех важных слов, которые то ли в настоящем были сказаны, то ли в воображении. Которые целую бурю тогда породили. А не было бы тех слов, не случилось бы всего этого путешествия: ни чаёв, ни книг, ни первой встречи - когда эмоции, накал и пронзительная радость.
На сей раз всё было иначе, совсем не так, как в пещере.
Просто откатила волна беспамятства и Майя открыла глаза. А потом поняла что дышит, что живая, что на губах у неё сама собой расползается счастливая ошалевшая улыбка, а пальцы побаливают - так сильно она цеплялась в своё кресло. Это инженерный отсек, а вовсе не рай. Мокрую спину трогает лёгкий сквознячок, а ладони прямо-таки жаром горят, будто уголька подложили.
А в общем-то здесь. Сейчас. Живая! Пчёлка Молния Светлова. А раз она дышит, думает, чувствует и немножко стесняется своей промокшей от ледяного ужаса спины, значит на звездолёте всё в порядке – иначе бы они все уже задохнулись. Ведь это не матушка Земля, а космический корабль – искусственная гравитация, искусственное время, искусственный воздух и всё остальное. Звездолёт Данко живой, иначе быть бы им командой мертвецов. Как из книжки ужасов, ага.
И захотелось рассмеяться прямо-таки в голос доктору Светловой, обнять этих двух инженеров да одного толстенного кота – поделиться с ними своим шальным восторгом: «Мы выдержали! Данкийцы. Блин. Этот жуткий поганистый вал накатил на корабль, а мы пережили!!! Шторм 9 баллов, паруса в хлам и мачта треснула, но мы всё ещё трепыхаемся. Мы, мать его, боремся. Не спеклись. Не потонули. Ага.»
Команда выдержала и капитан тоже. Майя потерла переносицу, беззвучно хихикнув над этим высказыванием – «Слишком много слов»
«…Ёшкин кот, эта жуткая фразочка тоже пережила нашу катастрофу. Пять лет разлуки пережила и до сих пор здравствует! Блин, ну надо же. Классический Фёдор Михайлович, как чёрный чай без добавок, прямо традиционный, хе-хе».
Светловой уже приходилось слушать это выражение в МЗУ. Не сказать, чтобы оно было её любимым, но в данной ситуации даже это выраженьице радовало.
Быстренько отстегнувшись, док показала инженеру большой палец.
- Третье рождение, блин, третье, ага, - и покачала головой, спрыгивая с кресла. Чувствуя себя выжатой словно тряпка, но счастливой, здоровой, восхитительно настоящей Пчелой.
«Это конечно всего лишь биология, гормоны, мозг выбрасывает химию в кровь и вот оно счастье. Конечно, мозгу есть чему радоваться. Новая жизнь обещана только душе, а вот телу ничего хорошего не грозит. Быть ему грязью! Или в нашем случае той самой…, клятой звёздной пылью. Ага-ага»
- Живая, Фёдор Михайлович, и очень этому рада, - совершенно искренне ответила Майя на вопрос Чижика. Даже головой кивнула, хоть он и не мог видеть. – Ээмм… (поглядела в сторону Ваньки, пытающего вытащить своего кота), по-моему, Мотю лучше пока не трогать. Бегемот испугался и пережил стресс, дайте ему немного времени и он вылезет сам. Так вы его только больше напугаете! Но кошачьи любопытны и очень гибки в психическом плане, усатый матрос будет в полном порядке. Даже быстрее нас в норму вернётся.
Потягиваясь и разминая шею, девушка быстренько запустила на планшете диагностическую программу - мобильную версию, призванную помочь врачу в походных условиях. Достаточно приложить это устройство к телу, и самые важные жизненные показатели будут выведены на экран, как то давление, пульс и прочее - такая вот помощь медику, если нет доступа к медблоку. На чужой планете, скажем, или в условиях форс-мажора.
Сейчас планшет действительно мог сгодиться бортовому врачу, ведь Майе было интересно - всё ли у них в порядке с медицинской точки зрения? А то обидно было бы сказать ура, а потом узнать что все они полутрупы и жить им осталось, от силы два часа...
- Я ведь не одна отключилась? – обратилась она к инженерам, сделав решительный шаг к Романовскому. - Надо обработать вашу руку Юрий Александрович, времени займет чуть, а работать станет много легче.
В самом деле, процедура была до боли простой, здесь бы и дрессированная мартышка справилась, как говорится. Светлова собиралась нанести на место ожога охлаждающий спрей, а потом прикрыть обожженное место лечебной повязкой. К счастью, времена когда грубые бинты намертво приставали к ранам и отдирались по живому с кожей да с кровью, давно прошли. Через четыре часа лекарство впитается, а тончайший словно паутинка бинт, отойдет сам. Безболезненно отойдет и безтравматично. Всего и делов! Свежий воздух завершит восстановление.
Охлаждающий спрей, же, продезинфицирует и залечит те места, которые нельзя перевязать.
Нет, мелкая травма Романовского не вызывала никакой тревоги в душе Майи Юрьевны. Гораздо тревожнее сейчас было другое – корабль с одиннадцатью мужиками оказался в жуткой непонятной ситуации. Не забудем про искина мужского пола и про полосотагого самца-кота.
Да-да-да. Напряженная обстановочка.
Надо было позаботиться о еде. Чем хуже ситуация – тем вкуснее должен быть обед, такая вот простая философия применимая к грубым, не склонным к сантиментам мужчинам. Учитывая же общую усталось Спартака Валерьевича, вопрос готовки становился жизненно важным.
Сто процентов, надо прояснить этот вопрос со вторым пилотом!
Помимо обеда волновал и другой вопрос. Немножечко так, а в общем-то очень и очень сильно. Волей-неволей, девушка даже озвучила его вслух.
- А где мы?