Если и заметил дружбан Лёха, как переменилось лицо Майи Юрьевны, когда он учительствовать перед ней вздумал да поучать уму-разуму - причём по медицинской части, что должно было быть самым обидным, ёлы-палы, для корабельного доктора, - то виду не подал, продолжая с тем же самоуверенным и довольным выражением лица безжалостно уничтожать бутерброд, чайком его слегка подостывшим запивая. Ну, он ведь сам рассказывал, что для него важна в первую очередь крепкость напитка, а не его горячесть. И услышав ответ, даже покивал самодовольно, со знанием дела, хотя, похоже, что и понял недосказанную часть про чтение брошюрки задним числом.
- Классный планшет, люблю такие универсальные штуки, - уважительно поглядел он на продемонстрированный Светловой персональный гаджет. Правда, слегка, почти незаметно поморщился при упоминании классической и оперной музыки. Недолюбливал он такое, но не стал этого говорить, чтобы не огорчать лишний раз Майю. И без того расстроил её своими поучениями. - Как же ты без Тетриса? Это же шикарный времяубиватель. Хотя, да, когда в свободное время можно киношку глянуть, Тетрис отступает на второй план. Это ж не моя служба, где до телека доступ был в строго отведённое время, - с тоской вздохнул парень, словно бы скучал по этой самой службе. - Хотя, ты ведь из инета всегда можешь накачать чего надо, верно?
И он по-доброму, по-простому так улыбнулся, отвечая на её теплоту своим теплом.
Инцидент с сидением на коленях у пилота вызвал у него смущение. Поняв, что сболтнул лишнего, Лёха поспешно заткнулся и стал уминать спагетти, зыркая опасливо по сторонам. Кажется, на это происшествие, и вправду напоминавшее анекдот, никто не обратил внимания. Разве что Раздолбайло как-то странно улыбался, поглядывая на Майю. Будто что-то такое знал о ней, чего она и сама о себе не знает.
- Вы на Портоса совершенно не похожи, - между тем сдержанно усмехнулся Ромашкин, явно чтобы не рассмеяться громко. - Хотя вы ведь используете это сравнение как некую аллегорию, полагая, что вы такая же шумная и в глазах окружающих занимаете много места? Ну, здесь вам виднее, - молодой человек покачал головой, чуть подался к Майе и понизил голос почти до шёпота, вид у него при этом стал немного заговорщицкий. - Простите, если ошибаюсь, но меня терзают смутные подозрения, что роль Атоса вы хотели бы предложить мне, но из стеснения не решились сказать об этом прямо, а потому сейчас ждёте, что я сам себя предложу в этом качестве. Насколько сильно я ошибся, Майя Юрьевна? Если мимо яблочка, не стесняйтесь поставить меня на место. Я иногда могу казаться гм... бестактным, - слегка неуверенно закончил Фотон Игнатьевич.
По дороге из камбуза в медотсек Светловой повстречался знакомый котяра. Большой и жирный, он тем не менее очень ловко исчез где-то под лестницей, стоило ей его заметить, испугавшись, должно быть, топота её подошв по металлопластиковому покрытию пола, и больше не показывался.
Капитан также выглядел довольно уставшим и утомлённым после долгого трудового дня, большую часть которого ему довелось провести на своём боевом посту, в капитанском кресле на командном мостике. По его виду Майя сразу поняла, что человека лучше поскорее отправить на отдых. Ну или, как вариант, предложить начать отдых с совместного чаепития - второго по счёту, отвлечь разговорами не о работе, а о каких-нибудь высоких и душевных материях, а потом смело отправить его к себе в каюту спать в постели под присмотром той самой блондинки, висящей на стене в красивой рамочке.
В ожидании Майи Чижик присел на скамейку в приёмной - её можно было назвать «залом ожидания». Когда она вошла, он поднялся и повернулся к ней, устало поглядел на поварёшку в её руке, тихо хмыкнул и слегка улыбнулся краешками губ. Забавно было видеть Светлову с этой кухонной утварью. Хотя он помнил, что на «Фобосе» девочка любила проводить время на кухне с Робиком.
- А знаешь что... от чая не откажусь, - Фёдор Михайлович слегка растрепал волосы в попытке их пригладить. - И от угощения тоже. Надо бы немного отдохнуть теперь.
Прошёл в кабинет следом за Майей и сел на один из стульев, принял с благодарностью свою подарочную книгу, с улыбкой даже к груди прижал, будто нарочно показывая, как она ему дорога.
- Спасибо, спасибо... Я по растерянности забыл. Появление Стругачёва совсем с толку сбило, - оправдался мужчина. - Да ты была удивлена не меньше моего, должна понимать... И уже первые неприятности на борту с его появлением, - он покачал головой с расслабленной улыбкой, было видно, что сейчас капитан не настроен быть строгим капитаном, а хочется ему побыть немного обычным человеком. - Надеюсь всё же, он уже не такой шальной, как в детстве. Вырос остолоп... гм, то есть... ну, ты поняла, - усмехнулся Чижик виновато за свою оговорку. - Но возмужал - это точно.
Поглядел на Майкину книжку с жуткой картинкой на обложке, содрогнулся в ужасе.
- И не страшно тебе, Светлова, такие книги в космическом полёте читать? - по-простому спросил он. - Кошмары сниться не будут и по углам мерещиться?
Сам-то он бы, пожалуй, ни за что не стал читать космические ужасы, когда живёшь всем этим каждый день. Не ужасами, в смысле, а прохаживаясь по коридорам звездолёта, несущегося на немыслимой скорости сквозь космическое пространство, между далёкими и кажущимися холодными звёздами. Неспроста ведь многочисленны случаи «космической болезни» среди людей, прежде не летавших в космосе. Это такой себе аналог морской болезни, только ключевую роль в заболевании играет не качка, а психологический момент понимания, что находишься далеко от Земли, окружённый защитной оболочкой корабля, которая кажется такой ненадёжной. Ну, на самолёте тоже в первый раз многим страшно летать...
И читать на ночь ужасы, связанные с твоей каждодневной деятельностью - это для Фёдора Михайловича Чижика было слишком. Но определённо не для отважной Светловой-Молнии, Пчёлки Майи.
На удивление, составленная для массового читателя брошюрка не была скучной - хотя у утомлённой помощницы технического специалиста буковки разбегались перед глазами, то и дело норовя поменяться местами и сплетаясь порой в поистине затейливые сочетания, а строгие схематичные картинки оживали и перерисовывались во что-то совсем уж невразумительное. Впрочем, за минут двадцать чтения девушка успела почерпнуть из брошюры немало полезного. Например, как без всяких программок-макросов на планшете добраться из точки А в точку Б с оптимальной экономией времени. Как выяснилось, если бы Майя пошла из камбуза в медотсек в противоположную лестнице сторону по коридору, то вскоре достигла бы уже знакомого лифта, и тогда путь бы сократился на какое-то количество десятков секунд.
Помимо оптимизации внутрикорабельных маршрутов, из полезностей ещё были достаточно вкусные описания различных отсеков на «Данко». Так как брошюра предназначалась не только для экипажа, но и для рядового читателя, информацию подавали так, чтобы было интересно. В частности, про служебный пост безопасников, о котором рассказывал Стругачёв, действительно говорилось так заманчиво, что невольно читатель захотел бы сам служить на звездолёте в Службе Безопасности. Читая про кухню, могли потечь слюнки от упоминания разных вкусностей, которые могут приготовить местные шеф-повара. А заглянув на страничку, где рассказывалось про медицинский отсек, Майя могла узнать, что «экипаж звездолёта находится в надёжных руках бортового врача и его ассистента», что «у врачебного штата звездолёта в распоряжении самые современные медицинские дроиды» и что «здесь способны провести самую сложную операцию и излечить от самых тяжёлых ранений». Прямо-таки чудеса исцеления Иисуса Христа обещали: слепые обретут зрение, неходячие встанут на ноги, а ходячие научатся ходить по воде. Ну, условно говоря.
В общем, слегонца эдак перевирали в брошюрке-то. Оно, конечно, и правда здесь можно было лечить тяжёлые случаи, но всё было не так светло и безоблачно, как подавалось в этой книжице. Надо бы предупредить другана Лёху, Арамиса объявленного, а то ведь по незнанию и правда на дежурство прихватит не то что чипсы и батончики, а то и пивко какое. С него станется.
* * *
Однако же, это был не сон. Всё вокруг мелко подрагивало, и жутенько становилось от несоответствия спокойного голоса искина с «чрезвычайной ситуацией», требующей присутствия всего экипажа на своих рабочих местах. Ну, благо, самой Майе никуда бежать не нужно, она ведь и так на рабочем месте, в своём дорогом - и в буквальном, и в переносном смысле - медицинском кабинете, оборудованном по последнему слову и по всем её прихотям.
Данко вежливо и лаконично объяснил, что тревога вызвана неизвестной поломкой гипердвигателя, выходом из гипера и стремительным приближением к чёрной дыре на десятикратной и всё более нарастающей скорости заклинивших намертво маршевых двигателей. И с этой поломкой сейчас разбираются борт-инженеры.
- Борт-инженер Романовский получил ожог кисти левой руки, предположительно первой или второй степени, - спокойно сообщил Данко в ответ на вопрос о пострадавших членах экипажа. - Ему потребуется медицинская помощь, когда будет устранена неисправность.
Чайник не спешил нагреваться, будто нарочно. Ещё и слегка подрагивал, или это Майе только казалось, глядя на дрожащую кружку в подстаканнике.
Сообщение Стругачёву ушло по внутренней связи корабля. Набирая его, девушка заметила, что значок Интернета до сих пор перечёркнут красным крестиком - хоть они и вышли из гипера, но находились слишком далеко от передатчиков сигнала, чтобы можно было поддерживать постоянное интернет-соединение. Где-то у чёрта на куличках они сейчас находились. Ну, при незапланированном выходе из гипера это вполне нормально...
Ответа от Лёхи пока не приходило, а за приоткрывшимися жалюзи Пчёлка увидела торопливо вышедшего из двери биолаборатории доктора Григорьева, также слегка заспанного и помятого. Он поспешно подошёл к двери медкабинета и постучал.
- Майя Юрьевна, у вас всё в порядке? - голос его был немного обеспокоен, и лицо было непривычно собранным и серьёзным, без присущей Игорю Кирилловичу насмешливости.
Планшет подал сигнал о пришедшем сообщении. От Лекса:
«Я да. Бегу на пост. А ты?»
Не успела Майя его прочесть, как поступило второе сообщение, на этот раз от капитана Чижика.
«Светлова, у тебя всё нормально?»
Всё-таки волновался он о ней. Несмотря на то, что сейчас был сильно занят...
Чижик действительно был занят. Сейчас на мостике решался жизненно важный вопрос, что делать в сложившейся ситуации. Вопрос, который требовал решения за считанные минуты. А счёт шёл даже не на минуты - на секунды.
Неожиданно зажёгся индикатор внутренней связи, и в помещение медкабинета ворвался тихий шум работающих на мостике людей, а на экране появилось изображение командного мостика. Саму Майю они не видели - камера была отключена, пока девушка её не включит. Работал только микрофон.
- Предлагаю следующий план, - голос научного офицера и первого помощника Михалкова был так же необычно серьёзен, как выражение лица доктора Григорьева. - Если ввести корабль в гравитационное поле дыры, а затем резко развернуться, сила её притяжения поможет погасить всё возрастающую скорость.
Все понимали, что такой маневр потребует от команды высочайшего мастерства и собранности, но, поразмыслив, капитан кивнул.
- Попытаться, без сомнения, стоит! - решил он и оглядел свой экипаж.
Выражения лиц у всех были самыми разными. Больше всех наработался и устал Бережной, и сейчас он выглядел довольно вялым и безучастным. Спартак сдержанно кивнул, согласившись с решением капитана. Штурман Шмидт, на удивление выглядящий опрятно после внезапного пробуждения, поморщился, словно бы ему предложили съесть кислый лимон, но пожал плечами и тоже кивнул. Мол, а что делать...
- Это сумасшествие... но уйти из грави-поля мы всё равно не успеваем, - заключил по внутренней связи Романовский. - Надо рисковать.
- Как офицер, отвечающий за безопасность, я против таких рисков, - Кырымжан, также обращавшийся через радиосвязь, говорил не очень-то уверенно.
- Думаю, стоит попробовать, - нахмурился доктор Григорьев, видевший мостик вместе с Майей, и поглядел на неё.
Дольше всех думал Фотон Ромашкин, не успевший впопыхах надеть свои линзы и поэтому водрузивший на нос очки. Но наконец и он нерешительно кивнул.
- Внимание! «Данко» приближается к гравитационному полю Зельцианской Бездны! - громогласно на весь мостик, но всё так же бесстрастно сообщил искин. - Осталось двенадцать секунд.
Решение было принято пусть и не единогласно, но мнением большинства. И последнее слово, в любом случае, оставалось за капитаном.
- За работу! - решительно кивнул Чижик, и все повернулись к экранам своих терминалов и защёлкали клавишами на пультах, готовясь к невероятно сложному и опасному маневру, предложенному старпомом.
Маневру, который может стоить всем жизни...