- Да ну что ты, в самом деле? - подивился Лёха неосведомлённости Майки про звездолёт. - Ну, брошюрку-то уж могла почитать в свободное время. Там того чтива минут на двадцать, не больше. И схему корабля не только безопасникам ведь знать надо, доктору оно, по-моему, тоже желательно бы. Ну представь, если с кем-то из экипажа беда случится и надо будет к нему бежать, по причине невозможности его доставить в медотсек. А ты корабля не знаешь, - Стругачёв недоумённо плечами пожал. - Искин - он, конечно, дорогу подскажет, но я в таких вещах на себя предпочитаю полагаться, а не на электронику всякую надеяться. Не слишком-то я ей доверяю, Майк... э-э, Светлова... не слишком. Вот и рулить истребком предпочитаю вручную, если только там не шибко замудрённый маршрут, который автопилоту легче пройти. А Ироан - он ведь вообще в другой стороне, да. Так что не залетим, не залетим, - словно бы успокаивая её, заметил юноша.
Поглядел на Светловскую фигуру, крякнул смешливо.
- Куда уж тебе худеть-то. Хорошая фигура же, худенькая даже, - растерялся он немного в неуклюжей попытке сказать что-то приятное. - Про зелёный цвет в пурпурных тонах - это ты здорово придумала их огорошить! - рассмеялся безопасник Лекс.
А за этим ответил на объятия, но почему-то постарался поскорее из них высвободиться, то ли чтобы Майю не смущать, то ли, уж скорее, самому чтобы не смущаться. Щёки-то его слегка зарумянились, но то, возможно, и последствия распития горячего чая были, а не юношеский румянец смущения.
Дальше, уже когда за столом сидели и разговаривали, и речь снова про пилотирование истребителей зашла, Лёха скептически поглядел на Майку и похмыкал в ответ на её необычный вопрос.
- Там даже гипотетически места для второго человека нет, - также понизив голос и наклонившись к ней, почти прошептал он в ответ. - Весь истребок - это тесная кабина с одним пилотским креслом, двигатели да пушки. Ну разве что на колени пилоту сесть, хехе, - шутканул он, слегка зарделся и отодвинулся от девушки.
Смутившись, Стругачёв забыл уточнить, что даже в этом случае возможен перебор лишнего веса, который приведёт к запрету на взлёт. Хотя, вдвоём со Светловой они не шибко-то и много весили, если по правде. Но в любом случае такие полёты можно было рассматривать исключительно гипотетически.
Ромашкин им нисколько не мешал - казалось, ананасы в собственной тарелке интересуют пилота значительно больше разговоров за столом. Однако, на вопросы охотно отвечал, пусть и создавалось впечатление некоторой его растерянности, словно бы он не знал, какой линии поведения ему стоит придерживаться в этом общении.
- Конечно, я помню эту книгу, Майя Юрьевна, это же классика приключений, - покивал Фотон Игнатьевич, прожевав очередную порцию спагетти, убывавших с его тарелки с потрясающей скоростью. Пожевать Ромашкин был горазд. - Только гардемарины - это из другой книги, - он коснулся пальцами переносицы, будто очки хотел поправить, которых на его носу, ожидаемо, не было. - Ничуть не сомневаюсь в ваших словах. Позвольте поинтересоваться, а кому вы выделили роли трёх остальных мушкетёров? Атоса, Портоса и д'Артаньяна.
Наблюдательный Фёдор Михайлович - сказывалась его долгая практика школьным учителем - заметил, конечно же, как погрустнела Светлова, отказавшись выпить со всеми шампанского. Ему пришлось бороться с одолевавшим желанием махнуть на всё рукой и в приказном порядке велеть всем, включая её, выпить этот несчастный бокал игристого. Но подумалось, вдруг у девушки свои мотивы не пить. Вспомнился злополучный ролик из интернета. И решил Чижик - уж лучше так, чем потом жалеть о своём решении. Ничего страшного, в конце-то концов.
Так что, обошлись они с Фёдором Михайловичем соком. Майя себе персиковый выбрала, он пил яблочный.
- Мы их заранее приготовили, - сдержанно улыбнулся он, отвечая про розы на звездолёте. - Всё было загодя спланировано, ещё до твоего прибытия. Ну, правда, мы не могли знать, что угощать нас обедом сегодня будешь ты, - хмыкнул Чижик, отпивая своего соку.
Передать письмо бывшему учителю Майя смогла, только когда уже все начали расходиться. К сожалению, ей тоже было пора - Бережной со Стругачёвым её уже ждали. Поэтому она не могла задержаться и увидеть реакцию Фёдора Михайловича на содержимое записки. Хотя, когда она покидала столовую и выходила в коридор, успела увидеть, как высоко вздёрнулись брови читавшего письмецо капитана, и он повернул лицо ей вслед, провожая удивлённым взглядом. Хорошо, что этого никто не видел - Романовский о чём-то переговаривался с Михалковым, остальные уже к этому времени покинули помещение.
Последнее, что заметила Светлова перед тем, как закрылась дверь - это как в руках старшего помощника появилась большая шахматная коробка. По-видимому, они с борт-инженером собирались после обеда сыграть партейку.
Перед тем, как Бережной отпустил Майю, пришлось всё же ещё немного попотеть с ним на камбузе, вымыть посуду и убраться после сегодняшней готовки. Только затем девушка отправилась к себе в медкабинет, перекинулась парой ничего не значащих слов с доктором Григорьевым, получила его разрешение на содержание орхидеи в биолаборатории за неимением на «Данко» живого уголка. Игорь Кириллович пообещал следить за ней и ухаживать, если надо - но так-то без разрешения хозяйки он её не тронет. А коли надо, то будет следовать её инструкциям по уходу за этим довольно требовательным растением, уже девять лет всюду сопровождавшим Светлову и на Земле, и в открытом космосе.
Анонимус клюнул, но... затаился. Открыточка из-под двери пропала, кем-то похищенная, однако сам аноним не объявлялся и новых записок не оставлял. Должно быть, планировал что-то на будущее. В принципе, Майя могла без особых проблем выяснить у Данко, кто подходил к её каюте и подобрал открытку. Если хотела разрушить атмосферу тайны, так заботливо поддерживаемую неизвестным доброжелателем, доставившим её орхидею в каюту хозяйки. Запертую, заметим, каюту - и замок взломан не был.
Довольно скоро с Майей связался Чижик - он пришёл в медотсек за книгой, а девушка в это время работала на кухне.
С Ромашкиным до «вечера» пообщаться не удалось, а «вечером» уставшая после долгого и довольно-таки утомительного и богатого на события дня девушка почти что вырубилась, включив музыку и расслабившись в своём любимом кресле в медкабинете...
* * *
Они летели в гипере уже часов восемнадцать. Майя спала крепким сном, когда в инженерном отсеке Романовский заметил одну странную вещь.
- Иван, ты что-то менял в настройках гипердвигателя? - крикнул своему помощнику борт-инженер через открытую дверь в соседнее помещение.
- Нет, Юрий Саныч, а что случилось? - отозвался заспанным голосом прикемаривший Раздолбайло.
- Вставай давай, пойдём посмотрим, - буркнул Романовский. - Что-то мне не нравится температура. Ещё нам перегрева не хватало.
Перегрев гипердвигателя - это было не опасно, в общем-то. Аварийные системы «Данко» справились бы с этим. Однако, такого в принципе не должно было случиться. Всё было заранее рассчитано, двигатель должен работать на нормальной мощности. Перегрев - верный признак нестабильной работы каких-то систем, и именно это должны были проверить борт-инженер и его ассистент. Особого волнения Иван не испытывал, когда спустился за Романовским в двигательный отсек. Скорее, парень был раздражён, что его оторвали от сна.
- Ну, так и есть, что за херня... - ругнулся Юрий Александрович, когда принялся проверять датчики приборов своим глазом, так сказать, а не по показателям на мониторах. - Погляди сюда.
- Ого! - Ванька даже присвистнул, когда увидел отображаемую на сенсоре температуру прыжкового двигателя. - Но это значит... - он растерянно поглядел на начальника.
- Значит, что до Зельца мы доберёмся с задержкой на день-два, - мрачно пробормотал Романовский, уже доставший гаечный ключ и вскрывавший блок двигателя, где было подозрение на неисправность. - Пока эта чёртова штука не охладится, повисим в открытом космосе.
- Да-да, именно это я и хотел сказать, - подняв палец, глубокомысленно заявил Раздолбайло и улыбнулся своей фирменной сально-самодовольной ухмылочкой.
Никакой опасности нет же! Просто «Данко» придётся выйти из гипера и «повисеть» в открытом космосе где-то посреди Солнечной системы и Зельца, пока гипердвигатель не охладится и не придёт в норму, тогда снова можно будет выходить в гипер.
Однако.
Всё оказалось хуже.
- Ай, ***ь! - вскрикнул Романовский, отскакивая от пыхнувшего паром блока и тряся в воздухе обожжёнными пальцами. - Не подходи, обожжёшься паром!
Да Ваня и не думал подходить - он слегка побледнел и отступил подальше.
Что-то было не так!
Сидя за пультом управления «Данко», Фёдор Михайлович с замиранием сердца наблюдал за показаниями, бегущими по экрану головного терминала. Судя по данным инженерной службы, почему-то вовремя не сработала система аварийного отключения гипердвигателя, и теперь, когда они выпрыгнули из гипера, правильнее даже сказать - их «выплюнуло» из гипера на огромной скорости, - перегретые маршевые двигатели заклинило в позиции десятикратного ускорения.
На глазах капитана индикатор скорости быстро миновал голубую, безопасную, часть шкалы и спустя несколько секунд добрался до красной отметки «Перегрузка». Чижик нервно нажал кнопку внутреннего коммуникатора и запросил новые данные из инженерного отсека.
Они оказались весьма неутешительны. Поломка, по словам Романовского, не может быть оперативно устранена, и системе понадобится целых 13 минут (слишком, слишком много!), чтобы провести полный анализ неисправных блоков.
И всё бы ничего - разобрались бы инженеры с неисправностью, устранили поломку, и через четверть часа - полчаса звездолёт бы замедлился, а затем и вовсе остановился. Передохнули бы и продолжили путь, как ни в чём не бывало. Но!
Всегда есть какое-то но...
Корабль стремительно приближался к Зельцианской Бездне - зарегистрированной в этом участке галактики обширной чёрной дыре. Оставалось только гадать, удастся ли «Данко» проскочить мимо...
Проснулась Майя совсем не так, как бы ей хотелось. Из сна её вырвала сильная тряска - сильнее, чем при знакомых ей перегрузках, которые случались при посадке корабля. В первый момент девушке показалось, что её вдавило и расплющило в кресле её собственного медкабинета, однако потом поняла, что действительно показалось. «Данко» трясло - это была не такая уж и сильная тряска, но капитанская кружка слегка сдвинулась на столе сначала в одну, затем в другую сторону.
Не прошло и минуты, как завыла сирена тревоги. Не очень громко, но оттого ещё более пугающе.
- Внимание! - флегматично заговорил искин корабля. - Объявлена чрезвычайная ситуация! Всем членам экипажа занять свои места, согласно инструкций! Внимание! Чрезвычайная ситуация!..
Дежа-вю... в памяти всплыли примерно те же слова другого искина на совсем другом корабле... пять лет назад...
И трясло так же, как тогда...