Так и не узнала Майя Юрьевна, принял ли её предложение дружбы сержант Громов или бессовестно прожевал и выплюнул. Очень невовремя появился Фёдор Михайлович, прервав этот конструктивный диалог, наполненный расставленными знаками препинания с обеих сторон и маячками для дальнейших возможных взаимоотношений двух, по всей видимости, весьма упёртых и упоротых членов экипажа. И речь не о Стругачёве - рыжик вообще в этом конфликте ухитрился остаться в стороне - хотя, если б не явление Самого, то скорее всего заступился бы за свою бывшую одноклассницу и боевую подругу. Кулаки у него на это дело чесались, не просто так ведь массовик-затейник Лёха-Суматоха кулачные бои в коридорах «Данко» устраивал.
Но, говоря по правде, можно было предположить, что Сергей всё же принимает Майкино предложение дружбы - дорогое, надо сказать, предложеньице-то, и не только потому, что Светловское, но и оттого, что докторское. Дружба с доктором - залог здоровья. Мы не знаем, как обычно сержант Громов относится к девушкам, предлагающим ему оставаться друзьями, но знаем, что прямо перед появлением Чижика он успел слегка опустить голову, будто обозначив кивок и выразив своё согласие. Но вот было ли это согласие дружить или он подтверждал какую-то другую часть возмущённо-проникновенной речи Майи, например, что «дерьмо забыто», то осталось загадкой. Большой такой жизненный вопрос, на который не найдёшь ответа, пока человек сам об этом не скажет, словом ли, делом ли показав, что отныне и впредь Майя Светлова и Сергей Громов - лучшие дружбаны до гробовой доски.
Пока Майя с ним говорила, а он слушал, по невозмутимому лицу военного сложно было понять его эмоции. Вроде бы брови сдвинуты к переносице - хмурится он, значит. Но он и до этого хмурился, недовольный происшествием и разбитым замком. Так что ведь не факт, что это её слова на него так действовали сейчас. В глазах не было холодности и враждебности, скорее даже лёгкий интерес к собеседнице - наверное, это был всё же хороший знак, однако и теплоты да дружелюбия там тоже днём с огнём не сыщешь. Смотрел он на Майку, как равнодушный к лекции, но понимающий необходимость усвоения материала студент смотрит на вещающего с трибуны лектора. Вроде бы скучно и не хочется выслушивать материал, а надо, потому и мелькают во взгляде студиозуса проблески ясного сознания и оттенки осторожного интереса. Впрочем... иногда Громов смотрел чуть по-другому, с любопытством, как парень смотрит на девушку, или мужчина на женщину, или мужчина на девушку - нужное подчеркнуть.
Как бы там ни было, а ответить он уже не успевал ввиду появления капитана.
Действительно, вышел Чижик из тумана. Только бластер у него был не в кармане, а на поясе в кобуре, и доставать его Фёдор Михайлович не спешил. Всё ж численность экипажа не самая большая, любую голову потерять - весомой части экспедиции лишиться. Беречь надо родимых, как зеницу ока, холить и лелеять, обниматься и чаи с ними распивать, а не дырки в них лучами из бластера прожигать. Сначала выслушать надо, верно?
- Что?.. - Майкино «чё?!» разом перепутало местами все контакты в капитанской голове, и он растерянно устремил на неё взгляд своих серых с тёмной зеленью глаз, пытаясь понять, что это за «чё» только что было. И ещё, что оно означало.
Фёдор покрутил головой, оглядывая вопросительным взглядом собравшихся. Что-то никто не спешил ему отвечать. Громов швырнул эстафетную палочку Стругачёву, как хозяин небрежно кидает кость голодной собаке, а Алексей её бережно подобрал и передал Светловой. Но похоже было, что и та мечтает избавиться от ценного, но опасного подарочка в виде данного ей слова в беседе с капитаном. Закинуть эту чёртову палочку в кусты какие-нибудь, засыпать землёй и закопать. Жаль, что на звездолёте нет ни кустов, ни земли. Живой уголок не оборудован. Хоть бери и закапывай её в горшке с орхидеей. Той самой, что стояла на полу у ног девушки - синей ироанской потеряшки, найденной в собственной каюте Майи.
- Да. Уж хотелось бы объяснений. Если можно... - всё так же растерянно, но убеждённо отреагировал Фёдор Михайлович на Майкин странный вопрос, разбитый на отдельные слова и даже знаки препинания. Капитан задумчиво оправил выбившуюся от быстрого бега тёмную прядь за ухо двумя пальцами, терпеливо ожидая ответа..
Громов сдержанно кивнул, подтверждая слова доктора, тем и ограничившись в её поддержке и не став добавлять лишнего. Может, оно и к лучшему, а то сказал бы что-нибудь невпопад - и пришлось бы срочно обдумывать новую версию объяснения. Хотя не сказать, что со старой версией-то у Майи всё хорошо складывалось. Её просто не существовало. Не успела родиться, стеснённая обстоятельствами. Не вышел «Данко» в гипер, не начиналась ещё экскурсия по кораблю, обещанная бывшим школьным учителем бывшей своей ученице.
- Эмм... разрешаю... - как-то совсем уж тихо ответил напрягшийся Чижик. Не понравился ему Майкин тон, эта путаная речь не предвещала ничего хорошего. Вроде бы он здесь не видел ничего ужасного, но... отчего тогда Светлова так волнуется и что за повод был у безопасника арестовать их со Стругачёвым? Вторым безопасником, мать его! Да, и Фёдор Михайлович тоже ругался в мыслях, ежели его довести. А сейчас он был скорее не на взводе, а напуган от непонимания происходящего. И хоть бы кто потрудился всё доложить, как принято в ВКС - чётко и внятно, без всех этих передаваний эстафетной палочки, «му-му-му» и «чё-чё-чё».
А последующие слова Светловой ещё больше ввели капитана в ступор. Майя предлагала посадить их со Стругачёвым, двух его бывших учеников, в несуществующий карцер или заставить драить унитазы. Это... это было выше его понимания, и если это была шутка или дружеский розыгрыш в знак встречи после долгих лет разлуки, то шутникам крепко влетит. И может, они действительно найдут своё счастье в унитазах. Спартаку Валерьевичу человеческие помощники пригодятся. Дроиды дроидами, а люди гибче и понятливее искинов, потому что обладают живыми эмоциями и абстрактным мышлением.
- А это что у тебя? - взгляд невольно на открытку упал, которой Молния-Светлова обмахивалась, пытаясь избавиться от так некстати пришедшего приступа удушливой аллергии. Бросил взгляд на раскрытую дверь Светловской каюты, тоже на знамя её поглядел и кивнул, соглашаясь с просьбой. Приговорённый к смертной казни имеет право изъявить свою последнюю волю. - Пойдём, пойдём, - он протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
Оглянулся на парней-безопасников и обратился к Громову:
- Сержант, что с замком? - Чижик кивнул на железку, которую всё ещё безрезультатно вертел в пальцах Сергей.
Парень отпустил замок и поднялся, выпрямился в полный рост, поглядел на капитана, на Майю, снова на капитана, о чём-то подумал и ответил:
- Сломался, капитан. Я не техник. Тут нужен специалист, - коротко и по сути, без единого лишнего слова, которое могло бы навлечь на горе-раздолбаев дверных замков новые неприятности. Может, и правда принял Майкино предложение дружбы?
- Как это случи... - Чижик запнулся, глянул на девушку и вздохнул. - Не важно. Вот что, сержант. Со Стругачёвым и доктором Светловой я сам переговорю. Будет нужно - сам и задержу их, и отправлю под арест. Вы свободны. Можете возвращаться на свой пост.
- Есть! - кажется, с облегчением отсалютовал Громов Фёдору Михайловичу и, когда тот отвернулся, подмигнул Майе, резко развернулся и направился прочь по коридору в направлении лестницы.
- Идёмте, - Чижик помог девушке встать и, придерживая за плечо, повёл к её каюте. Но тут его взгляд упал на орхидею. - Стругачёв, возьми растение - и за нами, - уже более уверенно скомандовал он.
- Есть! - почти полностью скопировав интонации своего напарника, Лёха кинулся за орхидеей.
Когда все трое оказались внутри каюты Светловой и дверь за ними закрылась, Фёдор Михайлович обвёл помещение слегка любопытным взглядом, но ничему здесь вроде бы не удивился. Даже странному креслу-мешку. Можно было предположить, что он сюда уже заходил раньше и видел внутреннее убранство каюты, потому и реакция на все эти призы, плакаты и награды, диковинную мебель и минимализм в уюте довольно вялая.
- Это, что ли, кресло ты имела в виду? - скептически хмыкнул он, поглядев на мешкообразный предмет мебели взглядом парашютиста, которому предлагают надеть акваланг. Или аквалангиста, которому за плечи надевают парашют. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется.
Капитан решил не проходить глубже в комнату и не садиться ни в какое кресло, а остаться у двери и выслушать ребят, не пойми в чём провинившихся.
- Значит, так, - довольно строго сказал он, пафосно, по-геройски сложив руки на груди крест-накрест, приподняв подбородок и выкатив грудь колесом. - Старший лейтенант, доложите о случившемся как положено, по всей форме. Кратко и лаконично, по сути, без домыслов и гипотез.
Его серые глаза на миг сверкнули сталью, когда он командным голосом обратился к Майе. Сейчас он был очень похож на героического капитана Светлова и других героических капитанов из книжек и фильмов. Правда, где-то в глубине глаз всё равно прятался школьный учитель Чижик, которому и в глубоком космосе не избавиться от диплома педагога. Не просто хороший и добрый, внимательный учитель, но и человек хороший и добрый, внимательный и заботливый. Он надеялся, что хвалёная субординация, о которой Светлова столько говорит, быстро приведёт её в чувства, поможет собраться и рассказать наконец, какого чёрта здесь произошло. Но Фёдор Михайлович уже понял, что ничего критического - иначе суетились бы и Данко, и Громов, и сам Кайрат бы прибежал. Скорее всего, ребята что-то нарушили или сломали - ничего жизненно важного, но сулящее административные наказания им как проходящим службу на корабле ВКС. Замок на двери его каюты? А с чего бы вдруг им его ломать? Так это или нет, Чижик хотел - уже просто мечтал! - выслушать объяснения Майи.
Лёха поглядел на девушку вопросительно - взглядом этим своим спрашивая, станет ли она отвечать сама, найдёт ли нужные слова или лучше ему вступиться и выручить подругу.