Стругачёв сейчас напоминал взбесившийся светофор, перепутавший цвета и их последовательность. Вот только что его лицо было красным от пережитого неприятного момента с разыгравшимся воображением - и вот оно посинело, стоило ему услышать торжественно завопившего искина и увидеть злополучную табличку на двери, прямым текстом говорившую, что он дверью-то ошибся. Видно, пока искал воображаемую кошку, перепутал стороны коридора. Потому как да - табличка с именем Светловой красовалась на запертой двери в каюту напротив.
У парня пропал дар речи. Все слова, объяснения и протесты застряли комком в горле и вместо ответов разъярённо шипящей на него Майе он выдавал лишь сглатывающие звуки и нечленораздельные мычания в попытке как-то вклиниться в поток её красноречивого возмущения. Лицо продолжало светофорить с красного на жёлтый и обратно от осознания собственной ошибки. Это был полнейший провал. Финита ля комедия, господа присяжные заседатели. Лёха-Суматоха снова нажал не на ту кнопку. Блин!
Заметив сжавшиеся Майкины кулаки, Стругачёв даже попятился немного, всерьёз испугавшись, что она сейчас набросится на него с ними. И что он может ей противопоставить? Не хватало только с девушкой драться. Он же джентльмен, а не пристало джентльмену обижать дам. Хотя уже поздно. Уже ведь, кажется, обидел. По всем параметрам. Будь неладно его больное воображение и Ридли Скотт заодно, чего уж там, за ту памятную сцену с котом на звездолёте «Ностромо». Да уж, длинные пустые коридоры на нервишки ещё как действуют, совершенно точно.
И тут Майка принялась избивать несчастную дверь пятками, отчего светофорящее лицо Алексея немедленно приобрело приятный салатовый оттенок зелёного.
- Светлова, ты это... того... - он начал тыкать пальцем на табличку на двери, пытаясь донести до спятившей от возмущения девушки, что это как бы капитанская дверь, однако Майя его не слушала. Хорошо, что дверь была крепкая, без труда выдержала эти злостные пинки.
Лёха круглыми глазами проводил ломанувшуюся в чужую каюту бывшую одноклассницу, постоял секунду и рванул за ней. Вытаскивать наружу, ага. Пока не стало слишком поздно. Да она что, искина не слышит, что ли?!
- Стой! Куда ты?! - зашипел он, пытаясь приглушить голос, так же, как и она. Хотя особого смысла в этом уже не было. «Служба Безопасности оповещена», - сказал искин. Сейчас сюда придут и будут бить.
За дверью девушку встретила совершенно точно чужая каюта. Ни тебе лыж, ни наград, ни плакатов великолепной лыжницы Молнии-Светловой. Самое главное, что и любимой девятилетней ироанской орхидеи здесь тоже не было.
Зато была стерильная чистота и добрый такой, уютный, домашний порядок. Пустая и белая чужая каюта, с почти отсутствующей мебелью, зато украшенная стареньким электронным будильником у изголовья кровати на тумбочке. Зато на журнальном столике, привинченном ножками своими к полу, лежал закрытый чёрный ноутбук с тускло блестевшей надписью компании-производителя «Электроника». Зато на стене над кроватью висел чёрно-белый, стилизованный под старину, портрет в рамочке, изображавший совсем молодого ещё и с трудом узнаваемого Фёдора Михайловича - ему на вид лет семнадцать было, наверное - рядом с неизвестной блондинистой девушкой того же возраста, не красавицей, но довольно миловидной, с родинкой-мушкой под губой. Они улыбались в камеру, а юный Чижик приобнимал блондинку за плечи. На фоне были обычные, незатейливые обои.
- Должен вас поправить, Майя Юрьевна, - отговорив три раза положенную фразу, ответил Светловой Данко своим уверенным спокойным голосом, но всё же вняв её просьбе говорить потише. Его голос звучал негромко. - Эта каюта не ваша, а капитана Чижика. Вам следует выйти наружу, - охотно согласился искин с выводами девушки.
Вошедший следом за Майей Стругачёв не дал ей усесться прямо на пол. Заметив её поплохевший, растерянный и будто просящий помочь взгляд, он оказался рядом вовремя, чтобы придержать её за талию и, быстро сориентировавшись, оттащить к стеночке и усадить на ближайший стул. Ноги у Майки определённо сейчас стали ватными и не имело смысла её на них ставить. Честно говоря, и сам Алексей едва не падал на нервной почве, так что, усадив Светлову, он облокотился о стену и тяжело отдышался.
- Это, блин, каюта Фёдора Михалыча, Светлова, - устало признался горе-взломщик. - Я какого-то чёрта попутал двери. Теперь он нам кол влепит, как пить дать. Так и запишет в наши досье: к космосу непригодны. Бли-и-ин, что же делать, Майя?..
Такое раскаяние читалось на лице неунывающего оптимиста, что невольно хотелось его пожалеть и по головке погладить, пообещав, что всё будет хорошо.
- Никуда я не пойду, я тебя не брошу, - возмутился он, когда бывшая одноклассница начала его прогонять, обещая взять всю ответственность на себя. Приосанился гордо красавец-герой. - Я мужчина и я должен нести ответственность за свои посту...
Он осёкся, так как в это время сирена орать перестала, а из динамиков вместо неё загорланил голос сержанта Громова.
- Стругачёв, мать!.. Ты чё творишь, пля?!.. - кричал безопасник в гневе. - Опять за старое, сс-ка?!.. Простите, док, - по голосу было слышно, как у Громова сводит зубы от злости, - меня этот долбодятел вывел...
- Серый, тихо! Не ори! - замахал руками Стругачёв, обводя взглядом стены в поисках камер наблюдения. - Это недоразумение...
- Это ты ходячее недоразумение, макак гамбургский! - продолжал ругаться сержант.
- Лучше не кричи, а помоги, - уговаривал его Лёха. - Не мне, так девушке. Она из-за меня тоже в неприятности влипла.
- Чего там у вас? - недовольно спросил Громов.
- Кто-нибудь ещё знает, что произошло? - поинтересовался бледный от волнения рыжик.
- Ну, вроде никто... может, Кырымжан, но его рядом нет, - ответил ему напарник.
- Тогда выручай, - просящим тоном сказал Стругачёв. - А я тебе за это шоколадный батончик с орехами подгоню.
- Ну... - неуверенно отреагировал Сергей.
- Два батончика, - увеличил цену Лёха, демонстративно показывая потолку два пальца, сложенных в знак виктории.
- Хорошо, я сейчас приду, - смилостивился безопасник. - Но если ваши объяснения покажутся мне неубедительными, будете иметь дело с майором.
- Ладно-ладно, конечно-конечно, - Лёха с облегчением выдохнул и поглядел на Майю.
- И брысь из каюты капитана, - угрожающе добавил Громов. - Ща приду.
- Ну всё... - тяжело дыша, Стругачёв медленно переливался всеми красками радуги. - И, это... Майя... Юрьевна... с вас ещё батончик, - покраснел он.
А со стены на них с улыбкой смотрели хозяин каюты и неизвестная блондинка...
- Хм... пожалуй, я тоже никому не скажу, - покивал второй борт-инженер изображению на дисплее, где было видно половину Стругачёва и целиком сидящую рядом с ним старшего лейтенанта Светлову. Ваня театрально взмахнул руками. - Что вы, что вы, рядовой, не надо мне никаких батончиков. Я же не из корыстных побуждений, в отличие от некоторых. Просто...
Раздолбайло задумчиво посмотрел на спящего у него на коленях кота и провёл ладонью по его шёрстке.
- Просто мне показалось, я знаю настоящего виновника этого недоразумения... Но скажите на милость, зачем Пчёлке Майе понадобилось ломать замок собственной каюты? - техник задумчиво поднял глаза к потолку. И недоумённо пожал плечами. - Женщины...