- А я и не стану пытаться, - с улыбкой отвечал Стругачёв Майе на её перечисление бесконечного множества своих титулов и прозвищ, которыми люди самых разных профессий и специальностей, встречавшиеся на её жизненном пути, щедро одаривали рыжеволосую веснушчатую, несомненно во многом талантливую, девочку, затем уже девушку Майю Светлову. - Я просто скажу: Великолепная Майя, обладательница множества великолепных титулов! - пафосно-торжественно развёл он руками.
А вы думаете, Лёха Стругачёв на постой нарушает субординацию и всяческих чертей упоминает? Как бы не так! Сейчас просто так сложились обстоятельства. Алексею всё ещё до конца не верилось, что у него перед глазами Та Самая Девочка! Без шрама в виде молнии на лбу, но вполне себе Молния-Светлова! Рыжая легенда интернета и, по правде, рыжая легенда МЗУ тех лет, когда там училась. Вот ещё недавно, казалось, Стругачёв смотрел ролик с ней на Рутубе, где она отжигала в каком-то клубе - и вот она перед глазами, живая и самая настоящая Майя Юрьевна Светлова, чьи затылок, шею, плечи и спину он в своё время основательно изучил во время скучных занятий, сидя в классе строго позади неё. Игрушки на голокоме и затылок Светловой были же любимыми спасениями от скуки на этих уроках! А с каким интересом Алексей изучал переплетение косичек в её волосах! Ну это же куда занимательнее каких-то там полей астероидов и экскурсов в историю древнего мира!
Так что, стоит простить вырвавшийся у парня потрясённый возглас, когда он увидел Майю, распивающую чай с капитаном Фёдором Михайловичем и доктором Игорем Кирилловичем, которого Лёха про себя сразу же окрестил «прусаком» рыжим и усатым. И ещё у него забавно ус дёргался - ни дать, ни взять таракан, шевелящий своим усиком-антенной. Нет, ну по правде-то говоря, волосы и усы у доктора Григорьева были русыми, а никакими не рыжими, но отчего-то, глядя на него, казалось, будто он такой же рыжий, как и Светлова, как и сам Стругачёв.
В своё время - и было это совсем недавно - Алёша точно так же потрясён до глубины души был, когда узнал, что звездолётом «Данко», на который их с Громовым отправляют для прохождения службы, командует сам (вы только подумайте!) Фёдор Михайлович! У Лёхи были тогда двоякие ощущения. С одной стороны, он очень уважал своего бывшего учителя и испытал что-то вроде мимолётной радости, узнав, под чьим началом ему предстоит работать. Но была и другая, плохая сторона. Рыжик всё ещё не простил его за ту подставу с экспериментом, который безжалостно на них проводили жестокие люди, и в числе главных среди них были дедушка Лёвы Крамера и папа Светловой... И всё же, увидев Чижика воочию, парень ему обрадовался, как старому доброму знакомому, с которым не виделись много лет. А он даже, ёлки-палки, обниматься не захотел. Как и Майка. Чёрствые они люди, вот что!
А Майка-то и не изменилась! Нет, ну внешне-то огого как переменилась, в лучшую сторону, надо заметить. Повзрослела, похорошела, уже не та рыжая пигалица, что была, а юная и симпатичная девушка. Хотя она и в детстве миленькой была, да... Зато вот характер! Если не считать этой показушной, Лёха был уверен, чёрствости, то характер у неё остался прежний. Те же словечки, заметно поднабравшие веса и взрослости, та же уверенность в себе, граничащая с самоуверенностью, тот же лёгкий налёт возвышенного высокомерия. Глядит на него свысока, как королева. Мол, знай своё место, рядовой Стругачёв, здесь я твой босс - и никак иначе!
Но вы совсем не знаете Алексея Стругачёва, если думаете, что он может смириться с таким положением вещей.
Долго уговаривать Стругачёва было не нужно - стоило ему услышать приглашение присаживаться на место капитана, как он энергично уселся на стул, ещё тёплый после Фёдора Михайловича. Фыркнул на обвинение в кнопконажимательстве - подколола так подколола!
- Ну, тогда, доктор Майя Юрьевна или старший лейтенант Майя, и вы уж будьте так добры и любезны называть меня не просто по имени, а рядовой Алексей или безопасник Алексей Кирович, - наставительно заметил юноша, выслушав нотации Светловой и мысленно над ними ещё немного пофыркав. Она что, серьёзно?! - Так оно будет правильней и не нарушит всяческой субординации, о которой вы, доктор Майя Юрьевна, так беспокоитесь. Отлично, никакого запанибратства и вообще забудем о том, что мы с вами сидели за соседними партами. Исключительно деловой подход, поддерживаю и одобряю, - Лёха так старательно и пафосно при этом кивал, что однозначно было ясно, насколько язвительна эта речь.
Финишем всему стала вскользь брошенная девушкой фраза про крутого сержанта Громова. Лёха даже поперхнулся, услышав это, малость прозрел и мгновенно растерял все признаки хорошего настроения, помрачнев как туча и напоминая теперь съёжившуюся рыжую ворону, только и ждущую удобного момента, чтобы наброситься и заклевать рыжую лисицу, отобравшую у неё кусок масляного сыра. Да ладно бы просто назвала Громова крутым - так нет же, ещё и пример с него брать посоветовала! Стругачёв как-то сразу примолк и притих, потрясённый таким проявлением неуважения со стороны бывшей одноклассницы, и во взгляде его проступила обида.
Молча он достал из кармана куртки биометрическую флешку с медицинской картой и выложил её на стол. Кивнул Майке - мол, иди-иди, ставь чайник, переодевайся, ламбаду на столе станцуй, с нетерпением жду. И повернулся к доктору Григорьеву, игнорируя в дальнейшем присутствующую пока ещё девушку. За то, что назвала его интересным человеком, спасибо, конечно же, но брать пример с крутого Громова он не будет. Спасибо за совет.
- Я действительно там как-то бывал, Майя Юрьевна, - ответил ей мягко ассистент, с любопытством наблюдавший за перипетиями встречи бывших одноклассников. Определённо, их сумбурный разговор доставлял доктору Григорьеву некое эстетическое удовольствие, что было видно по доброй и мечтательной улыбке, по хитрому и довольному взгляду. Присев обратно на стул, он стал допивать свой подостывший чай.
- Вы бывали на Селесте? - оживился Лёха. - Игорь Кириллович, а расскажите, там правда коровы летают и водятся зелёные человечки, умеющие переноситься во времени?
- Нет-нет, - с улыбкой покачал отрицательно головой доктор биологических наук. - Там не водится ни склиссов, ни других персонажей вселенной Булычёва. Но там действительно уникальная флора и фауна. Я вам расскажу, если захотите послушать, когда вернётся Майя Юрьевна.
- Кто? А, Светлова... - Лёха перевёл противный взгляд на уходящую девушку и как бы показал язык, на самом деле его не показывая. Но это читалось по выражению его лица. А вот Фёдору Михайловичу уважительно кивнул, несмотря на приветствие чуть более прохладное, чем хотелось бы.
Выслушавший диалог Стругачёва и Светловой с видом «а меня здесь нет» их бывший учитель очень хотел демонстративно закатить глаза, чтобы показать своё отношение к происходящему, но должность и звание на корабле не позволяли ему прибегать к таким методам поучительной практики, тем более при постороннем человеке в лице доктора Григорьева. Вести нравоучительные речи, как пять лет назад, он тоже не стал - Майя и Алексей уже не маленькие дети, сами разберутся между собой, ему хотелось в это верить.
- Да уж, Светлова, я сам поражён таким необычным... хм, совпадением, - задумчиво ответил Чижик девушке, когда они вышли из кабинета в приёмную и остальные их уже не могли слышать. - Невольно думается, совпадение ли это. Нас с тобой свели на одном корабле, сюда же Стругачёва направили. Очень всё это странно, - признался спокойным голосом Фёдор Михайлович. Выглядел он всё же озадаченным, несмотря на свой ровный тон. - А за «Фобос» понятно. Вполне нормальная, человеческая оговорка, когда случаются такие неожиданные встречи. Память подбросила названьице-то вместо правильного... А вот экскурсия... м-да, экскурсия-то нам и не удалась, - заметил мужчина, посчитав благодарность Майи лёгкой и не обидной иронией на предмет того, что в рамках этой самой экскурсии по звездолёту они успели посетить - вы только вдумайтесь! - целый медотсек, да и то лишь приёмную и медкабинет в нём. - Предлагаю продолжить её, когда выйдем в гипер. После старта, как ты понимаешь, будет немного не до этого. Будем покидать Солнечную систему. Пояс астероидов хоть и досконально изучен, и лоции составлены на все сто, но даже сейчас он представляет риски при неосторожном прохождении. Ну да я в нашем штурмане не сомневаюсь. Я к тому, что момент будет ответственный, все должны быть на своих постах. Вот после выхода в гипер у нас будут сутки спокойного полёта. Самое то для неспешного осмотра всего корабля, верно?
В ответ на пожелание семи футов под килем Чижик обернулся уже от двери и поднял вверх обе руки, сложив ладони вместе, покачал их в жесте «будем так держать!» и покинул медицинский отсек, направившись сразу к лифту.
На шокирующую футболку Светловой и правда обращено было как-то слишком мало внимания. То ли Пчёлка на себя материальную отводила больше интереса окружающих, чем на своё изображение на принте, то ли собравшиеся на звездолёте люди все до одного были привычны к подобным выкрутасам, но особого успеха футболочка-то не возымела. И теперь, так и не сыграв свою роль, была вынуждена уступить место синей больничной форме.
Между тем чайник как раз успел закипеть, когда королева медотсека переоделась и была готова к выходу на свою первую смену.
- ...Такие полёты были бы возможны при крайне низкой гравитации планеты, - по возвращении в кабинет услышала она спокойный голос доктора Григорьева, общавшегося о чём-то с Лёхой. Парень же с интересом слушал собеседника и хомячил батончик, которым его угостила Светлова. - Впрочем, имей склиссы другое строение крыльев - например, будь они как у птеродактилей, кожистыми, плотными и большими, - то, вероятно, они смогли бы подниматься на небольшую высоту и планировать на воздушных потоках.
- Профтите, Игорь Кирилловиф, а фто они планируют? - уточнил Стругачёв с набитым ртом.
- Планировать - это значит держаться на крыльях в воздухе и лететь за счёт инерции и воздушных течений, а не собственной тяги, - усмехнувшись, пояснил Григорьев. - Вы же проходили аэродинамику, Алексей?
- А-а, да, конечно, - немного смутился парень. - Не так понял просто. О, Светлова, то есть доктор Майя Юрьевна, вернулась, - заметил он появившуюся бывшую одноклассницу и улыбнулся ей.
А Майя заметила сиротливо лежащую с краю стола подарочную и подписанную ею книгу, позабытую Фёдором Михайловичем...
Ступив на подъёмник лифта и отправив его на палубу, где был расположен командный мостик, Фёдор Михайлович тяжело вздохнул. Ох, и нелёгким обещает быть этот полёт, учитывая, какие люди собрались в экипаже и какие жизненные обстоятельства их связывали между собой, пусть даже часть из этого осталась в прошлом. Он сложил руки за спиной и вдруг они показались ему пустыми. Капитан выставил перед собой ладони, вспоминая, что могло стать тому причиной. Книга! Точно! Вот чёрт! Из-за появления Стругачёва совсем вылетело из головы. А Майя ведь может обидеться. Подумает, что не оценил её подарок бывший учитель. Она ведь особа довольно мнительная, судя по состоявшемуся разговору. Как и он сам, впрочем - в этом они похожи.
И он уже собирался нажать другую кнопку и вернуться в медотсек, как вдруг заметил отсутствие ещё кое-чего важного, что должно было оставаться в лифте и чего здесь не было. Орхидея! Та самая памятная ироанская орхидея, которой так дорожила Светлова и всюду возила с собой с самого детства. Чижик озадаченно изучил пустые углы лифта и взялся за переговорное устройство.
- Да, капитан? - отозвался сильный и басовитый, с хрипотцой голос.
- Спартак, а скажи мне, ты нигде на корабле случайно не встречал за эти полчаса - минут сорок ироанскую орхидею в горшке? - постаравшись, чтобы его голос звучал спокойно, спросил Фёдор Михайлович.
- Ироанскую орхидею? - удивился Бережной. - Чего не видел - того не видел. А что такое?
- Да у меня тут, кажется, небольшое ЧП, - подумав, признался капитан. - Доктор Светлова привезла с собой любимицу-орхидею и оставила в лифте, чтобы затем отправить к себе в каюту, а она вдруг пропала.
- А в каюте уже смотрели? - спросил Спартак Валерьевич. - Может, она уже отнесла.
- Она не могла, так как мы всё это время были в медотсеке и беседовали, - вяло пояснил Чижик, выходя из лифта и делая знак старпому, заметившему его, подождать. - Поищешь, ладно? Мне на пост пора.
- Ох, что бы вы без меня делали, - добродушно усмехнулся второй пилот. - Поищу, конечно. Перезвоню.
Отключившись, Чижик озадаченно поглядел за спину на закрывшиеся дверцы лифта. Вернуться за книгой?
- Что там у тебя уже случилось, капитан? - окликнул его Михалков. - Стоишь потерянный. Давай за работу, отвлечёшься от всякой грузни. До старта меньше полчаса.
- Да-да, конечно, - Фёдор торопливо направился к своему креслу. - Расскажешь, на чём вы остановились без меня?
Разговоры с Игорем Кирилловичем и Алексеем Кировичем ни о чём и обо всём за новыми порциями чая и сопровождаемые лёгким хрустом шоколадного батончика, прихватизированного Лёхой (и он уже посматривал на второй!), продолжались ещё какое-то время, пока из динамиков медкабинета не прозвучал приятный, спокойный и равнодушный мужской голос с лёгким оттенком металла.
- Внимание! Пять минут до взлёта, - сообщил этот голос. - Всем членам экипажа занять положенные места и пристегнуться... Внимание! Четыре минуты пятьдесят секунд до взлёта...
- Что ж, пойду займу кресло в нашей биолаборатории, - подчеркнув слово «нашей», поднялся с места доктор Григорьев. - Было приятно пообщаться с вами, Майя Юрьевна, Алексей Кирович.
Рассказать он успел немного. На Селесте Игорь Кириллович был два раза. Первый - ещё подростком, когда его вместе с собой в научную экспедицию взял отец, тоже биолог. Прямо как у Булычёва в «Путешествии Алисы», целью поездки было собрать редких животных для Московского Галактического Заповедника. И тогда они ненадолго задержались на Селесте, приглашённые туда знакомыми его отца учёными-селестианами. Второй раз он побывал на этой чудной планете, уже будучи кандидатом в доктора биологических наук и ассистентом биолога на научном корабле, изучавшем флору и фауну Селесты. Доктор Григорьев с восхищением описывал красивые закаты и рассветы, необычные живые леса, в которых деревья реагируют на прикосновение, и великолепных животных, будто бы сошедших со страниц какого-нибудь фэнтези, может, авторства самого Профессора. Чего одни местные грифоны - лингасы - стоили, сочетавшие свойства как млекопитающих, так и птиц. А в местных океанах водились настоящие Годзиллы и Лох-Несские чудовища, судя по размерам.
Жаль, что времени на эти рассказы уже не оставалось. Но доктор Григорьев пообещал при случае рассказать больше. Полёт обещал быть долгим, и время у них на беседы уж точно найдётся.
- Ох, наверное, и мне пора, - вскочил Стругачёв и ехидно посмотрел на Майку. - Не скучайте тут без нас, старший лейтенант Майя. Скучайте с нами! Вместе скучать веселей! - он по-доброму усмехнулся и попятился к двери, сжимая в руке опустевшую обёртку от батончика.