Действительно лишь желавший поддержать и приободрить Светлову, Фёдор Михайлович даже не заметил, в чём обидел её, как и самого факта обиды. Он ведь говорил ей ровно то, что она сама о себе сказала, подчеркнув, что видит в ней вышеобозначенные черты и советует ими гордиться и их развивать. Наверное, скажи бы она ему сейчас, что его слова её чем-то задели, он бы здорово удивился, а после этого огорчился бы, начал бы извиняться, оправдываться и отнекиваться, что, мол, имел в виду он совсем другое и она его неправильно поняла. А ведь Чижик всего лишь похвалил её целеустремлённость, и ведь ей правда в этом нельзя было отказать...
- Ну, фильм - это уже, наверное, слишком, - вздохнул капитан, отчего-то не смеясь Майкиной шутке, а восприняв её по-особенному серьёзно, как будто она касалась его лично. - Но я, Светлова, хоть убей не понимаю, за что ты на себя наговариваешь.
Просить её объяснить, чем же она всех подставила своим Большим Поступком, он, однако, не стал, посчитав, что эта тема уже и так зашла слишком далеко и пора бы, и вправду, сесть и выпить чаю, успокоиться, собраться с силами и запустить уже этот «Данко» к чёртовой бабушке в пекло. В полёте всё как-нибудь само собой образуется, страсти улягутся и отношения между членами экипажа обязательно наладятся.
Про Поступок Чижик тоже смолчал, не зная даже, что говорить на это. Так-то он всем сердцем был за Майю и рад был, что она здесь. Одним знакомым и близким человеком больше стало на корабле. Но выбирал её для полёта действительно не он. Не обманывать же её. Такая вот капитанская откровенность. Или учительская...
- Так точно, Светлова, так и есть, всё ты правильно представляешь, - многозначительно покивал он на её упрямую отповедь про то, что «капитана ему не отдаст». Чижик состроил горделиво-пафосное выражение лица, повернулся к двери кабинета главврача и, вытянув руку в киношном жесте, произнёс: - Идём ту-у-да!
И всё же, не выдержав, рассмеялся от собственной шутки.
- Ты уж прости, так пафосно у меня не получится, - покаялся он, - но как-то так, в общем...
- Это хорошо! - с одобрительно-понимающей улыбкой поднял палец доктор Григорьев, а его рукопожатие сразу же сделалось нормальным, в меру сильным, как раз таким, которое и требовалось для выносливой, но всё же довольно хрупкой девушки Майи Светловой. - Руки у доктора должны быть крепкими и надёжными. Не дай бог вам оказаться в кресле у стоматолога с дрожащими руками, Майя Юрьевна. Хотя, увы, в наше ленное время технологий человеческие руки всё больше заменяются манипуляторами дроидов. Более крепкими, более надёжными... хм, и менее человечными, - как-то печально, со вздохом даже, закончил Игорь Кириллович, словно бы у него на этой почве имелась личная драма. Но добродушия на его лисьем лице не убавилось, и усы шевелились всё так же бодро и энергично в такт его движениям губ.
Как и ожидалось, с медицинскими картами безопасников было всё в абсолютном порядке. Все показатели в пределах нормы, все анализы исключительно хорошие, внутренние органы в целости и сохранности. Собственно, на экран сейчас была выведена медкарта Сергея Громова, имевшего звание сержанта. И был он, судя по фотографии, именно таким вот бездумно исполнительным товарищем, какими представляла безопасников доктор Светлова. Уже по одному лицу становилось ясно, что Фёдора Михайловича на тренировках по субаксу уделает не один только Кырымжан.
Гости её тронной залы отвечали на гостеприимство также вполне по-доброму. Спокойно сели вокруг стола, обступив, можно сказать, девушку-доктора, поблагодарили вежливо и вполне искренне за налитый чай. Оба оказались любителями сладкого чая, но если Григорьев положил себе всего одну ложку, то капитан Чижик щедро, по-капитански, наложил себе три добрых ложки сахара, да ещё, представьте себе, с горкой. Похоже, Фёдор Михайлович был страстным сладкоежкой, о чём девочки в училище, как ни странно, не знали.
- Как скажете, Майя Юрьевна, ваше слово - закон, - всё тем же полушутливым тоном ответил конкурент на заявление о первом дежурстве, прихлёбывая со вкусом горячий чай. - Всё же, если вы не станете возражать, я бы разместился в биолаборатории. Мне как биологу там уютнее, чем во врачебной. Но оспаривать ваши решения не буду, нет - так нет.
- Да, Светлова, кажется, я забыл сказать, - вдруг очнулся о чём-то задумавшийся Чижик, медленно потягивавший чай из кружки в подстаканнике. - Доктор Григорьев - не просто доктор, он - доктор биологических наук.
- Биология - моё призвание, - тепло улыбнулся доктор биологических наук, - во врачевании я не так силён. Здесь я уступлю пальму первенства вам, - он кивнул Майе.
Помолчали собеседники, выслушав Майкину проблему. Непонятно, о чём они думали в этот момент, но выражения их лиц были интересными. Фёдор Михайлович определённо смутился поднятой темы, хоть и старательно держал маску капитанской невозмутимости. Доктор Григорьев же улыбнулся вместе со своими усами и просто ответил после недолгого размышления:
- О каких проблемах идёт речь, Майя Юрьевна? Мы же люди взрослые, опытные, серьёзные, не питекантропы какие-нибудь. Не нужно нас, мужчин, обижать. Кроме субакса, есть много других способов, скажем так, спустить пар. Начиная, как вы верно заметили, с тяжёлого труда и заканчивая отдыхом с виртуальным шлемом или в голокомнате. Попробуйте голокомнату - вам обязательно понравится, - покивал мужчина.
В это время дверь отсека открылась и внутрь прошли двое мужчин в военной форме, которые не мешкая направились к кабинету. Из-за стекла Майя разглядела физиономию Громова, виденную на фотографии в ноутбуке. Шедшего позади него второго военного закрывала широкая спина сержанта.
- А вот и наши новые безопасники, - удовлетворённо заметил Григорьев и перевёл взгляд на Майю. - Ну что, Майя Юрьевна, ваш выход.
Дёрг-дёрг усами и хитрый взгляд.
После короткого стука и разрешения войти дверь медкабинета открылась и внутрь заглянула широкая физиономия сержанта Громова. Он с интересом оглядел сборище любителей чая и будто слегка усмехнулся.
- Разрешите? - распахнув дверь шире, он прошёл внутрь и остановился перед чаёвничающими, вытянувшись в струнку. - Сержант Громов и рядовой Стругачёв прибыли на «Данко» для прохождения воинской службы, - доложился он Чижику как старшему по званию и занимаемой должности среди присутствующих.
Из-за спины Громова вышел знакомый некоторым худощавый рыжий парень, почти не изменившийся за пять лет, только ставший выше, и встал рядом с сержантом. Он козырнул Чижику, а затем... его шея предательски повернулась в сторону Майи, а брови поползли вверх.
- Светлова, чтоб меня черти драли... кхм... - Лёха сглотнул и тихо сказал напарнику. - Серый, ущипни меня.
Тот удивлённо покосился на него.
С тяжёлым, грузным грохотом покатилась по столу чашка в подстаканнике, которую случайно толкнул локтем Фёдор Михайлович, увидев рыжего безопасника и повернувшись к нему. И она неминуемо упала бы на вычищенный Вертером до блеска пол медотсека, если бы не рука сержанта, вовремя подставленная. Оперативно среагировавший Громов поставил чашку на стол. Хорошо, что Чижик успел допить свой чай и на стол не пролилось... ну, может, кроме нескольких капель со дна.
- С-стругачёв? - тихо и опасливо спросил капитан, даже запнувшись вначале.
- Ну, что смотрите, как Муму на Герасима? - Лёха широко улыбнулся и развёл руки в стороны. - Давайте обниматься, что ли?
Сержант снова в явном недоумении и с тенью подозрительности во взгляде поглядел на Стругачёва, предлагавшего капитану звездолёта пообниматься с простым рядовым.
Ус доктора Григорьева задумчиво дёрнулся.