Невзрачного вида дяденька, которому, по правде, было бы неплохо проконсультироваться с диетологом относительно того, чтобы сбросить пару-другую десятков килограммов лишнего веса, в сером рабочем комбинезоне и фуражке с эмблемой космопорта - взлетающей синей ракетой на фоне пятилучевой красной звезды, - печально поглядел на Майю, выслушал её едкие замечания и ответил коротко, грустно, зато по делу:
- Так положено.
Его серый, невыразительный голос и серый, невыразительный взгляд не радовали будущую звездолётчицу живостью эмоций, навевали ещё больше скуки и вогнали бы в острую тоску, если бы не размышления о том, как лучше всего подписать подарочную книгу. Этот скучный и невыразительный дяденька, чем-то похожий на космического пирата Весельчака У из других произведений того же автора, книжка которого сейчас была в кармане Майкиного чемодана, совершенно не соответствовал прозвищу пирата. Это был какой-то уж очень печальный Весельчак...
А тётенька, ему помогавшая, и вовсе будто не услышала жалоб Светловой. Хотя, если бы Майя вздумала оглянуться, когда покидала их кабинет, то заметила бы, как та сверлит ей спину злым взглядом - надо же, какая мелкая и острая на язык. Если бы каждый, кто подвергался этой бюрократической проверке, возмущался бы подобным образом, то здесь бы уже работали не живые люди, а роботы, а прежние работники лечились бы от излишней апатии, депрессии и агрессии у всяческих психологов и психиатров. Такие, как Майя с её отменной правдивостью на все сто светловских процентов, служили прогрессу человечества, ускоряя замену живых сотрудников роботами и автоматами.
- Бедные её пациенты, - вздохнула женщина, когда дверь за спиной Светловой закрылась.
- Да уж... - скучно согласился не-Весельчак У.
Кырымжан Как-то-Тамович, который был на деле Кайратом Тимуровичем, о чём Майя, кажется, немного подзабыла со времени последнего просмотра его медицинской карты, ничего не ответил на её вопрос о джентльменстве. Убедившись, что помощь с переноской багажа старшему лейтенанту Светловой не нужна, он повернулся и, заложив руки за спину, зашагал вперёд по движущейся платформе. Широкоплечий и фактурный бывалый солдат - такое определение ему очень подходило. Ростом он был метр семьдесят пять, может, чуть выше, но всё равно за счёт развитого тела казался большим, особенно миниатюрной Майке.
И тут она произнесла злополучную фразу, сыронизировав про прыжок с платформы. Кырымжан на мгновение остановился, весь сжался как-то в тугую пружину, напрягся, желваки на скулах заиграли, глаза сузились, но... Он даже не обернулся, а Майя его видела только сзади, так что эффект майорского офигения сполна оценить не смогла. Через пару секунд он продолжил свой путь к стоящему впереди капитану Чижику, так ничего и не ответив. Остановился перед ним, вопросительно поглядел, получил ответный кивок, повернулся и направился прочь по коридору корабля. Умение понимать друг друга без слов - ценное качество любого экипажа.
Чижик... а что Чижик? Чижики - они не из пугливых птиц, они весьма любопытны и сами идут в клетку, их легко содержать в неволе.
Он хотел уйти. Просто посмотреть на неё, развернуться и уйти. Увидеть, как девочка изменилась за эти годы, повзрослела, какой она стала теперь. Фёдор Михайлович не представлял пока, как они будут взаимодействовать. Смогут ли? Столько между ними пролегло...
Наверное, он боялся этой встречи. До последнего оттягивал, сидя в своём капитанском кресле на мостике и делая вид занятого человека, просматривая данные по кораблю, выведенные на панель, что-то в них корректируя и уточняя. Думал, в первый раз они встретятся в медотсеке или, возможно, Светлова будет знакомиться с кораблём и заглянет на мостик, увидит его, и тогда... Он не дождался, что будет тогда. Он сорвался с кресла и за минуту до её прибытия к трапу уже стоял у выезжающей платформы, наблюдая за удаляющейся широкой спиной военного офицера, своей левой руки в этом полёте.
Правой рукой был Гена Михалков, старший (или, как здесь было принято называть, первый) помощник и давний друг-однокашник - вместе МЗУ заканчивали, только тот пошёл сразу в космос, а Федя подался на преподавательские курсы. Тогда он и подумать не мог, что станет капитаном звездолёта, а Генка - его помощником. Вот он в капитаны годился по всем статьям, но как-то не свезло ему, или неправильную специальность выбрал, став научным офицером. Мог бы в этом полёте капитанить.
Левая рука... правая рука... а кем станет Майя Светлова? Звездолётчики шутят, что если разобрать экипаж по частям тела, то капитан - это лицо корабля, научный офицер - мозг, военный офицер - руки и кулаки, штурман - шея, туловище и ноги, борт-инженер - печень, почки и селезёнка, пилот - мышцы, а доктор... начальник медицинской службы - это сердце корабля. Ведь именно сердце качает кровь по всему телу и следит за тем, чтобы прочие органы оставались здоровы и нормально функционировали. Станет ли Майя этим самым сердцем? Пламенным сердцем «Данко»...
Грусть не исчезла из его глаз, когда Майя заговорила первой и упрекнула его в невесёлости. Зато он попытался улыбнуться, но то ли тоже разучился улыбаться с тех самых пор, то ли никогда и не умел этого делать толком. Уголки его губ чуть напряглись и подались в стороны, намечая готовую появиться улыбку. Это девушка хорошо увидела, когда подошла ближе и остановилась перед бывшим учителем. Однако, улыбки не случилось. Показалось, быть может? Просто губы дрогнули. Переживает человек, наверное, всё ещё волнуется из-за того досадного случая. Живёт прошлым, когда надо смотреть в Будущее.
Он не отрываясь смотрел ей в лицо, прямо в глаза, не боясь вот такого прямого взгляда. Один раз только, пока она шла по платформе, окинул взглядом её всю целиком, включая весь её немногочисленный багаж и знакомую ему Ироанскую Орхидею - хотя вряд ли он мог предположить, что это та же самая, из живого уголка «Фобоса». Неизвестно, какое мнение он оставил о принте на футболке с Майей-валькирией - казалось, он ни на секунду не задержался на нём своим любопытствующим взглядом. Казалось, ему важнее смотреть ей в глаза. Заглянуть ей в душу. Прочитать её мысли. И понять, что же между ними изменилось за эти пять лет.
А вот когда она заговорила и снова разговорилась, как тогда, в пору своего ученичества у Чижика, только по-взрослому, вставляя в лексикон совершенно невозможные для ученика, говорящего с учителем, словечки и целые обороты, словно спала пелена. Подняли занавес, отделявший двоих друг от друга. И пришло узнавание той-самой-девочки, слегка выросшей - а может, даже не слегка - как внешне, так и внутренне. Искин бы сказал, что это обновлённая Майя Светлова, Майя Светлова версии 17.2. Она всё ещё была узнаваема, хотя со времён версии 12.9 произошло очень много изменений.
- Светлова... - выдохнул учитель... кхм, бывший учитель вместо приветствия и как-то прямо на глазах расслабился, сбросил напряжение стольких лет, тяжёлое бремя с плеч и тяжесть ожидания первой встречи спустя годы. Фёдор Михайлович покачал головой, как не раз это делал в классе, и Майе почти послышалось продолжение этого «Светлова»: «Садись, мы с тобой позже поговорим и разберём ошибки». Но сказал он другое. - Светлова, ты не изменилась.
И неожиданно всё же улыбнулся, когда она сдувала чёлку. Правда, зачем-то поспешил погасить улыбку под её вопросительным взглядом.
- Если по уставу, то капитан или капитан Чижик, - совершенно серьёзно ответил он девушке. - Но ты можешь называть по имени-отчеству. Как тебе удобнее... По уставу, и я к тебе должен обращаться не иначе как старший лейтенант Светлова, ну, или просто лейтенант.
Подарок? У неё есть для него подарок. Руки за спиной вдруг дрогнули и показались предательски пустыми. Он не знал, как она к нему нынче относится. Чижик боялся делать подарки человеку, который может эти подарки выбросить на твоих глазах, заявив, что это нарушение субординации - и хорошо, если именно это, а не прямым текстом «я не принимаю подарков от предателей». Он до сих пор чувствовал себя так. Виноватым перед этими детьми, уже повзрослевшими. Виноватым перед Майей Светловой. Как ни оправдывай свой поступок, он имел место быть, а прощение так и не было получено.
Поэтому Фёдор Михайлович заволновался, опустил руки, затем сложил их вместе перед собой на животе и, пока Светлова подписывала обложку, задумчиво почёсывал тыльную сторону ладони, глядя куда-то мимо Майи в пол и с удивлением слушая её. Она стала совершенно раскрепощённой и не боящейся говорить открыто на такие темы, которые тогда её, кажется, смущали. Один раз только она открылась ему... в не самый удачный момент, но не будь его - не было бы всего остального.
- Староват я для тех девчонок, Светлова, не находишь? - приятно усмехнулся бывший школьный учитель, панически измышляя тем временем, что бы подарить ей в ответ, и не находя совершенно никаких вариантов. Ну, может, оно и к лучшему. Подарок ученика бывшему учителю - это ведь нормально. Многие так делают, навещая любимых бывших преподавателей. Любимых, мда... а как же история?
Он принял книгу с выражением торжественного достоинства на лице, чем-то отдалённо в этот момент напоминая солдата, которому офицер вешает на грудь орден за героический подвиг. В немного оттаявших от грусти глазах плеснулась радость. Маленькое и простое человеческое счастье. Счастье седовласого учителя, о котором не забывают его бывшие ученики. Пусть седин пока не наблюдалось даже на висках у самого молодого капитана звездолёта в истории Земли. Чижик немного растерялся и лишь спустя несколько секунд колебаний опустил голову и поднял книгу повыше, чтобы увидеть надпись. Именно её в первую очередь. Хотя автор и название... они тоже говорили о многом. Она помнила. Она всё прекрасно помнила.
Как же ему теперь быть без подарка? А впрочем... впереди у него несколько месяцев, чтобы подумать, что ей подарить. Подарки дарят не только при встрече, но и при прощании тоже. Прощальные подарки - они, правда, не самые уютные. Если только за этим прощанием не следует новая встреча.
Фёдор Михайлович открыл титульный разворот, несколько секунд молча смотрел на книгу и, закрыв её, неожиданно шагнул к Майе, переложил книгу в левую руку и правой приобнял девушку за плечо, привлекая к себе для короткого и не очень тесного приветственного объятия. Выдерживающего некоторую дистанцию, свойственную не слишком близким, но хорошо относящимся друг к другу людям.
- Нарушает - ещё как, - со значимым видом кивнул он, совсем забыв поблагодарить за подарок. А может, он вот таким образом благодарил. Его голос сделался более весёлым. - Но к чёрту субординацию, Светлова. Как ты говоришь: ёшкин кот, я рад тебя видеть! Добро пожаловать на корабль. Пойдём, я тебе всё здесь покажу, - отстранившись, Фёдор Михайлович поглядел на её багаж и... потянулся за ручкой Майкиного лилового чемодана!
Не каждый может похвастать, что экскурсию по звездолёту ему лично капитан этого самого звездолёта проводил. Но ещё меньше людей могут сказать, что капитан звездолёта таскал их чемоданы, на время переквалифицировавшись в носильщика багажа.
Дошедший до поворота майор Кырымжан, перед тем как завернуть за угол, на миг приостановился и повернул голову, поглядев на остающихся у платформы капитана Чижика и старшего лейтенанта Светлову. Ни одной эмоции не появилось на его лице. В таком же порядке, со сложенными сзади руками, он скрылся за поворотом. Никто не слышал, как он тихо хмыкнул себе под нос.