Морицет слушал молча, не перебивая, мерно кивая в такт словам, и его улыбка становилась все шире и шире. Только глаза смотрели с грустью и состраданием.
- Я слышу в ваших словах печать глубочайшего высокомерия, герр незнакомец, - пророк бессознательно скопировал манеру речи собеседника. - Вы столь надменны, что не способны проверить, будто бы есть что-то выше вас. Вы сами вознесли себя на пьедестал потакания собственному эго и будете цепляться за него изо всех сил, что бы я не сказал.
Колдун сделал паузу, чтобы дать пироманту осмыслить услышанное и продолжил прежде, чем тот успел вставить слово.
- Вы, герр незнакомец, упорствуете несмотря даже на то, что я стою прямо перед вами - живое доказательство божественной мощи. Посмотрите, герр незнакомец, я прошел через эти суровые земли без единой царапины. Но вам легче будет поверить, что я великий воин или заклинатель, несмотря на то что я в жизни не изучал ни владения клинком, ни чар...
По мере того, как Морицет говорил, его улыбка таяла. В конце своей речи на Лютера смотрели золотые озера, полные печального осуждения. И... с капелькой презрения?