- Дядька! - воскликнула Франческа, обняв наставника, когда рука легла ей на плечо. Прижалась, дрожая, словно осиновый лист то ли от холода, то ли от переживаний.
- Спросить всегда хотела, - охотница провела левой рукой по седым волосам Ингвара, искренне и тревожно заглядывая в глаза. Медом речи душу успокаивали, но не до конца. Скулеж Айны по сердцу болью скреб. - Если правда это все, то как же вышло, что в тот злополучный час ты меня увел из дома отцовского? Что мы-то только с тобой и остались, а теперь хитришь в политику. Здесь. Там, - явно кислевитов поминала и предложеный союз. Зыркнула обиженно на холодного Василя, как будто оживившегося, словно огонь в него вдохнули. На добро статуей прикидывается, шельмец, а как ловит гневные взгляды, то весь в слух. Оскалилась на сабельщика, точно волчица, того гляди впрямь загрызет, но в слезах ткнулась в грудь Ингвара. Плохие мысли светлую голову посещали. Сомнения непрошенные уверенность точили.
- Ответь. Никогда не спрашивала. Страшилась, а теперь неспокойно...
Франческа испугалась, вдруг оказаться на месте отца, когда брат родной тоже советником мудрым при Хогарте состоял. Геор заметил, как правая длань, робко обнимающая Ингвара под рукой, точно Франческе не принадлежала, как отражение сомнений в речи, когда левая легко касалась головы северянина, успокаивая и убаюкивая. Слабо тлел изумруд в посохе тайными искрами.
- Скажи, хочешь через меня крутить, заместо Триггви, когда с ним не сговорились? - глухо звучал голос сквозь сдерживаемые эмоции, тихий от бормотания в доспех.