Смотрит по сторонам Василь, видит родные улочки, хаты, да не узнает дом свой.
Черны от гари и копоти некогда белые стены жилищ, горят соломенные крыши, горят сады.
Забивает ноздри дым пожара, перехватывает дыхание, йокает сердце. Как же так? Неужто Василь просто зря терял время, пока его родину разоряли, когда разрушение пришло в его родной хутор?
- Ш-шукав, мамо... - Отвечает призраку кислевит разом поникшим, дрожащим голосом. Выветрилась разом злость от встречи... С кем? Бежит слеза по щеке, падают наземь сабли окровавленные... В чьей они крови? Василь уже и не помнил, словно что-то застилало разум туманом и прятало от него его же недавние воспоминания и теперь перед ним было лишь разорение и смерть, лишь терзающий душу призрак матери.
Следом за сталью оружия падает на колени и сам рубака-казак. Разом сломленный, на себя не похожий, закрывает мозолистыми ладонями лицо, заходится рыданиями. Не сдерживаясь, не стыдясь.
- Вибач, мамо... -Вибач, винен, не встиг я! - Выкрикивает вдруг, но крик тут же тонет в причитаниях неразборчивых - Винен, не встиг. Винен мамо...