Сперва изнурительное бегство, затем долгие плутания - для раненых товарищей возвращение оказалось серьёзным испытанием, возможно, не менее серьёзным, чем сражение с одержимым Тектом. Дварф всё-таки улучил вечер, чтобы позаботится о своих самых поверхностных ранах. Он в этом плане довольно легко отделался - с эльфом дела обстояли куда хуже. Столь глубокие и жестокие раны не залатаешь за пару часов работы с иголкой. Их и за пару дней не залатаешь. От попыток это Торстена не остановило, но в результате всё равно оставалось надеяться только на собственную живучесть следопыта и мастерство лекаря сира Рудшталя.
- Не боись, я никому не расскажу, что ты сбежал, - бормотал Убийца, волоча на себе ослабевшего товарища. - Ты всё-таки мою задницу спас, наверное. Вообще у нас за такое принято кровью брататься, но в тебе дырок и так слишком много...
Но путешествие всё-таки увенчалось успехом. Добравшись до Берлоги, дварф перед Рилтара с рук на руки Иеремии, а сам принялся курсировать между лазаретом и общей комнатой. В первом он пролжал крутиться вокруг эльфа, чувствуя ответственность за него, а во второй - в красках описывал невероятную битву с окончательно охаосевшим хаоситом, из которого постоянно лезли всё новые рога, крылья и моргенштерны. До откровенного вранья он не опускался, но впечатление создавалось именно такое.
Когда все подвиги были героически расписаны, и Торстен убедился, что глупые умги о них не забудут, он с новыми силами переключился на работу по хозяйству. Помогал копать ямы, разделывать добычу и долго рыскал по поместью в поисках нового топора для колки двор, громко этим фактом возмущаясь. Собственный топор, который бандиты и использовали для этих целей, применять казалось кощунственным.
Вообще-то брат Иеремия категорически прописал Убийце постельный режим, но неугомонный дварф только посмеялся над ним, предпочтя находить упоение в физическом труде. Как он сам выразился, надо постоянно держать себя в напряжении, чтобы не ослабнуть и не одрябнуть, как неженки-умги.
У такого решения была ещё одна причина, о которой Торстен ни с кем не говорил. С самой победы над Тектом он не чувствовал в себе той безудержной ярости, что во многом определяла сущность Убийцы. "Перегорел", можно сказать. Вымотался. И теперь инстинктивно стремился к старому ощущению напряжения, в надежде вернуть всё на круги своя.
Раны затянулись. Выносливость воинов и мастерство монаха сделали своё дело, даже рук никому отрубать не пришлось. Только Рилтар пугал женщин жутким месивом вместо половины лица шрамами на лице, но Торстен был скорее рад за следопыта. Трофея взять не получилось, зато живое свидетельство есть!
Новым лицам дварф тоже был рад. Последние события только утвердили его в мысли, что в одиночку в Земли Духов лучше не соваться. Нужна команда. Но чтоб команда хорошая, без хаоситов! А то был тут один...
Пару часов Убийца ходил вокруг новоприбывших, приценивался. Пара вояк-северян вызвала у него уважительный кивок, настоящий волшебник заставил прищуриться, а коссар - неопределённое пожатие плечами. Прошлая ватага выглядела посерьёзнее, но зато эта хоть без хаоситов.
Но дварф всё-таки удержал себя в руках. И через некоторое время подкатил к Франческе предложением, схожим с предложением Атаульфу. Только на сей раз он запросил двадцать пять процентов добычи и обещание начать со скавенских пещер. А взамен дал наводку на те самые пещеры пещеры и вообще поделился ближайшими достопримечательностями.