О, коварство! О, удар в спину!
Как раз когда Пелагатти заканчивал свое фирменное (и ни-ког-да его не подводившее) заклинание, во всей Фейерии предательски выключился свет. Заливистый хохот дал понять: выключился не сам собой. У-у, подлец Аззарагх! Раскусил старого Пелагатти, прочитал, как желторотого птенца — и в самый ответственный момент ослепил. И всё-то исподтишка, из засады. Понял, значит, холера, что коднару лучше на глаза не показываться. Так-то, знай наших!
Коднар, как в глазах стемнело, поначалу притих — ну точно попугай-переросток, которому клетку одеялом накрыли. Это потом уже он очухался, оклемался, матернулся трехэтажно. Просвистев кулачищем у Лекса над самой головой, погрозил непонятно кому. Тут как раз и рыцарь взялся высказать обидчику всё наболевшее, и оставаться в стороне было бы неправильно.
— Дырявая шкура! — с готовностью поддержал коднар. — Собачья, ик, отрыжка!
Внес скромную лепту — и на душе сразу как-то полегчало. Да и кошака невольно зауважал: может, он и не зануда совсем? Всё-таки хорошо, когда есть такой приятный и тонко понимающий собеседник. Беседа, кстати, приняла новый оборот: у рыцаря родился план.
— А давай, — не раздумывая, согласился Пелагатти, уже заразившийся азартом. План-то был совсем неплох. «Прекрасный план!» — одобрительно булькнуло внутри содержимое давешнего графина. «Весьма остроумный!» — мощно вторил ему освоенный чуть раньше спирт.
— Иди, Таша, сюда. Дядя Пелагатти тебя покатает, — доверительно сообщил «дядя», незряче шаря лапами в Ташкином направлении.