Алиска сразу поняла, к чему всё клонится, и благоразумно дала деру. Но коднар так легко сдаваться не собирался.
— Не умеет она, как же! — злорадно прокаркал он, пускаясь вдогонку по коридору. — Плавали, знаем!
Коридор был, прямо скажем, тесноват, и разбежаться во всю коднарскую прыть было негде. Но Пелагатти и не торопился. Алиска опрометчиво слиняла на кухню, а уж оттуда отступать было некуда, путь отрезан. Поэтому Пелагатти приближался медленно, с драматической неотвратимостью, давая Алиске время хорошенько прочувствовать свой тактический промах.
Мимо коднара шмыгнул фон Лихтенштайн, по своему обыкновению наговорив гадостей и как раз поспев вслед за хозяйкой в закрывающуюся кухонную дверь. Вшивый аристократишка, вечно он Алиске поддакивает! Ничего, будет и ему классовая война…
С торжествующим возгласом Пелагатти ввалился в кухню, предвкушая триумф. Но, наметанным глазом оценив обстановку, сразу понял: противник оказался не так уж прост. Колдунья заняла оборонительную позицию под столом, да еще вооружилась половником. Рыцарь уселся рядом. Выглядел он подозрительно безмятежно, но упоминание расцарапанного седалища заронило в сердце Пелагатти смутную тревогу.
— Плавали. Знаем, — уже гораздо менее уверенно повторил коднар.
Идти на приступ как-то перехотелось. Может, медленная осада?..
К счастью для Пелагатти, в это самое время в дверь постучали. Раздельно так, со значением. Даже соседи, затопленные Алиской (а вовсе не коднаром, несмотря на чьи-то бессовестные наветы), не решились бы на такое веское, безапелляционное «ТУК-ТУК-ТУК».
Немного погодя постучали еще раз, теперь уже совсем по-другому, дробно и меленько. И вроде как голосок знакомый послышался с лестничной площадки.
— Пойду посмотрю, кого там принесло, — после неловкой паузы буркнул Пелагатти. И вышел, напоследок смерив вражеский подстольный редут значительным взглядом. Радуйтесь, мол, что так легко отделались.
А то подумают еще, что он струсил — глупость какая.
До кухонных донеслись сердитое хлюпанье лап по коридору, начавшему уже превращаться в самый настоящий канал, и долгая возня со стареньким замком, перемежаемая негромкими пассажами по адресу такой-то матери.
Отпирая входную дверь, Пелагатти догадывался, кого за ней увидит. Так и есть: опять этот сорванец с нижнего этажа. Сущий дьяволенок — и это по коднарским меркам. Все почему-то называют его девчачьим именем, но старого Пелагатти не проведешь. Нет уж, сегодня и без этого разбойника забот хватает!
— Не до тебя, пацан. Завтра заходи, — отрезал Пелагатти.
И уже хотел было захлопнуть дверь, когда взгляд его упал (или, вернее, поднялся — Ташка-то была от горшка два вершка) на вторую пришелицу.
С незваными гостями Пелагатти обычно не церемонился. Но к этой серьезной, крысоватого вида дамочке почему-то хотелось обращаться исключительно на вы.
— Здрас-сьте, вам чего? — поинтересовался коднар таким тоном, чтобы сразу стало понятно: ни косметика, ни соцопросы в этой квартире никому даром не нужны.