Не самое приятное это было утро. Ну как сказать, утро? Полдень уже. Уже чертов полдень, а Патрик еще не похмелился!
Не слишком хорош он помнил, как оказался на этой чертовой станции. Ро... Роуп. Роупсвилл. То еще названьице. И как назло, похоже, тут не было ни капли виски. Во всем этом гребаном вокзале. Да и вокзал-то. Громкое какое название для такой дыры.
Самое время было убрать отсюда на ближайшем поезде. Его только оставалось дождаться. Он уже показался вдалеке, стеля дым по не распаханной целине местных холмов.
Проблема была в том, что у Патрика не было билета. Он мог бы, конечно, отнять у кого-нибудь мелочи или попытаться выклянчить несколько четвертаков или даже ограбить местный магазин скобяных изделий (в конце-концов, у него и так дела шли тут неважно).
Но тут в его поле зрении появился новый персонаж. Он стоял по ту сторону железной дороги. В черном пальто, в широкополой шляпе, видавшей виды и получше, с кислой рожей. С крестом и револьвером. "Стеклянный" сразу понял, с кем встретился. Водился в этих краях один преподобный. Слухи о нем были самые разные — что он редкостный мерзавец и тупорылый мракобес, и что он защитник обездоленных. В одном слухи сходились, люди говорили, что преподобный Маккой "сам из принципа не пьет, и соседям не дает". Так ли это было или нет — точно, конечно, никто не знал. А спросить никто не решался — стрелял преподобный по слухам, как черт.
Патрик стоял, щурясь на солнце, и преподобный стоял. А поезд тащился, как дохлый железный червяк. И до прихода поезда многое могло произойти.