 |
|
Вместе они прошли еще добрую сотню метров, прежде чем перед вампиром вырос во всей своей красе огромный, походивший не гигантскую дремлющую гусеницу исполин - его величество прокатный цех. Фабрика Элизальдо специализировалась на выпуске автомобилей - это верно. Но помимо того это был достаточно современный и во многом универсальный промышленный объект, что, подобно лучшим аналогам из развитых стран, вроде Великобритании или Германии, в условиях военного времени мог быть переориентирован на продукцию военного назначения. Именно поэтому на долю Элизальдо в последние ночи припадало так много всеобщего внимания. И именно поэтому внутри фабричного периметра горело столь мало ламп... Миновав небольшую мощеную площадку неизвестного для Морено назначения, пара приблизилась к одному из служебных входов. С виду совершенно обыкновенная дверь под грубым неприветливым козырьком и такая же, как сотни других, уснувшая во тьме лампа... Облезлая голубая краса не только не могла спасти ситуацию с атмосферой какой-то странной всеобщей поникшести, что царила у этого входа, но даже ее усугубляла. Последним пристанищем чье-то недокуренной до конца самокрутки стало слегка изогнутое деревянное перило на металлическом коричневом каркасе. Здесь было на удивление тихо. - Дорогу внутри запоминайте, - напутственно молвил смертный. - Чтобы потом выйти на эту же дверь, а не толпится среди народа. Заходим... И он дернул ручку. Окончившись спустя метров пять, коротенький, но освещенный наконец коридор вывел Морено и его провожатого к следующей двустворчатой двери. Эта выглядела посолиднее своей предшественницы, ибо в отличие от нее проклепана была металлом. Из-за нее доносился пока еще неразборчивый гам и, даже не дойдя до нее вплотную, на заднем плане, сквозь небольшую щель, уже можно было увидеть парочку людских голов. Когда двое вошли, почти никто из собравшихся не обратил на пару внимания... Несколько коротких взглядов брюнета с кучерявыми бакенбардами и рыжего с недельной щетиной из-под одинаковых коричнево-бежевых кепок - вот и все приветственные почести. Толпа была занята... Не смотря на периодический ропот, возникавший то тут, то там, женщину у трибуны, что выступала на приличном отдалении отсюда, было достаточно хорошо слышно. Возможно, помещение цеха обладало весьма благоприятствующей акустикой? Так или иначе почти все собравшиеся слушали, а если и перешептывались, то делали это не громко. Рядом, буквально шагах в десяти, обнаружилась металлическая лесница, на которую мигом взобрался Аридьо, жестом приглашая Морено подняться вслед за ним. На шумном металлическом балконе людей собралось чуть меньше, чем было напичкано внизу: с горем пополам здесь можно было хоть как-то перемещаться, хотя запах набитых в одно помещение тел и жестких промышленных масел царил, кажется, повсюду и обычного смертного, возможно, потихоньку начал бы сводить с ума. Сумасшествием Морено показалась и речь произносимая женщиной: "… Вы знаете, друзья, как это быть униженными. Оскорбленными коричневой сволочью, растоптанными и обреченными на жалкое, безысходное существование. Вы знаете, что это значит, когда ваш труд не стоит и ломаного гроша, но при этом, возвращаясь к себе домой, вы еле волочите ноги, в то время как фашисты читают свои отвратительные газеты в клубе, попивая дорогую выпивку с кубинской сигарой в зубах. Но вы также знаете, каково это быть свободными. Каково было поднявшимся с колен нашим братьям и сестрам в славной и величественной Астурии. В октябре… Чуть меньше двух лет назад. Там я потеряла отца. Когда о его смерти узнал мой брат, он бросил свою работу, жилье и женщину. Он тоже отправился туда оказывать помощь тем нашим товарищам, кто еще был жив, кто мог сопротивляться, слушая веление своего сердца. Вместе мы непобедимы. Рабочий класс всей Испании единым фронтом выступил на защиту республики. Да здравствует свобода. Да здравствует республика. Да здравствует наша родная и столь любимая Испания, не омраченная проклятой эксплуатацией простых, обыкновенных людей, которые вынуждены вновь отстаивать свои законные права и свободы. Без страха, потому что МЫ… Мы с вами стоим за правое дело. И сейчас я призываю вас, товарищи, вспомнить о вашем великом долге – защищать свою родину от напастей. Гитлер, Мола и Муссолини – захватчики на нашей прекрасной земле. Мы будем бороться с ними и их безжалостными прихвостнями до конца, до последнего вздоха, пока здесь, в цивилизованной свободной стране не наступит мир. Однако, все мы помним и должны извлекать уроки из недавнего трагического прошлого, когда наши побратимы вынуждены были сражаться с вооруженной армией на службе капиталистов практически голыми руками. Все, на что могли рассчитывать павшие от вражеских пуль и сабель шахтеры во время Астурийского восстания это жалкая горстка древнего железа и незначительные запасы промышленной взрывчатки. Этого не достаточно. Наших пламенных сердец и взоров, как бы нам того не хотелось, недостаточно, товарищи. Народу нужно оружие, чтобы народ смог себя защитить. В это трудное время, когда фашисты подымают мятеж прямо у нас под носом, в свободной рабочей Каталонии, является недопустимым позволять правительству бездействовать. МЫ С ВАМИ ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ НАШЕ БУДУЩЕЕ В СВОИ РУКИ. Друзья, настало время засучить рукава и приняться, наконец, за дело. Перед лицом фашисткой угрозы пусть каждый из вас будет вооружен винтовкой и хорошими заводскими патронами. Руководство фабрики Элизальдо, насколько мне известно, сообщило сегодня в Женералитет, что готово выпускать патроны по первому приказу министра. Однако правительство, как мы видим, не торопится защищать город. Отражение ведущей колонны предателей нашей родины состоялось ценой огромных жертв среди рабочего и гражданского населения. У бараков Педральбес, вы знаете, было убито много наших друзей, товарищей, близких… И я, как и вы, спрашиваю себя, до каких пор мы должны приносить себя в жертву бездействию и нерешительности властей, уповая на плохо вооруженные и немногочисленные гражданские патрули СНТ?? В городе достаточно оружия, товарищи. Правительственные арсеналы ПОЛНЫ оружия. Мы с вами должны, наконец, собраться духом, пойти туда и ВЗЯТЬ его сами, раз решение о вооружение народа затерялось среди высоких кабинетов. Сан Андрес и другие законсервированные убежища не должны попасть в руки фашистов. МЫ БУДЕМ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ, И ПОБЕДА ОСТАНЕТСЯ ЗА НАМИ. К ОРУЖ…"Толпа периодически подхватывала отдельные лозунги, выдаваемые на ура с трибуны, и вторила им безудержными восклицаниями и вскинутым вверх кулаком, однако в какой-то момент женщину, кажется, прервали. Именно сейчас рядом с ней появился неизвестный Морено человек и проговорил ей на ухо нечто. В ответ на ее внимание мужчина лишь энергично закивал и будто бы застыл на месте. Темноволосая представительница СНТ - это было заметно по повязке на ее руке - отреагировала как-то вынужденно и совершенно нехотя, отстранившись куда-то с трибуны. Фактически ее прервали на полуслове, и любого это вывело бы из себя, но как бы то ни было место теперь было вакантно, а женщина затерялась среди собравшихся позади заветного средоточия силы. Среди масс нарастала неразбериха. Именно к этому случаю прибыл сюда Морено, который к моменту исхода женщины оказался в каком-то десятке метров от трибуны. Ардиньо был тут как тут. Он снова пожал вампиру руку и ободряюще кивнул головой. Время ковать железо настало.
|