Гоблинский тоннель остался позади, и весь отряд вернулся к развилке. Здесь можно было продолжать отступать дальше, в сороконожковый тупик, или же пойти в проход, который, по словам Таланара, вел к гримлокам. Вести он, конечно, мог совсем и не туда, или же куда-то еще - кто знает, о чем разведчику приказано было молчать. Возможно, очень скоро придется это проверить. В целом, вариант использовать для допроса гоблина уже известное место, где проход нужно будет охранять только с одной стороны, было удобнее, а потому Эрайа показала отряду двигаться дальше - в проход, по которому они пришли сюда. Недостаток, конечно, заключался в том, что слишком близко было убежище, которое должно было остаться тайным. Если гоблины все же пошлют за ними кого-то, придет ли им в голову искать потом замаскированный вход? Кто знает. На подходе были установлены ловушки, а значит, место это тупиком, вероятно, уже не считалось. Либо гоблины знали о потайном ходе, либо видели приходящих с этой стороны дроу, но проход так и не нашли. Либо же старые ловушки, возможно, были установлены еще тогда, когда это место не было тупиком - обвалы могли очень сильно менять карту проходов, перекрывая одни и открывая другие.
Пройдя еще немного в сторону сороконожек, Эрайа остановила отряд на переходе между развилкой и колонной с ловушками. Не слишком близко к укрытию. Достаточно недалеко от прохода в тоннель, ведущий к гримлокам - если гоблины решат, что нападающие пришли именно оттуда, после чего захотят и смогут это проверить, такое расположение, казалось, не должно было давать лишних поводов для сомнений в этом - не больше, чем что-либо другое.
Тал`Атара и Наллрина Эрайа оставила наблюдать за проходом - в том месте, где хорошо развитое дровийское зрение давало наибольшее преимущество, позволяя заметить любого раньше, чем он сможет увидеть их. Таким образом, незамеченным что-то могло выползти только со стороны пещеры пауков, но встреча с избранными Богиней животными не слишком беспокоила жрицу.
Сама Эрайа отошла на тридцать футов вглубь пещеры вместе с Интларрином и Лорином. Последний знал язык гоблинов, а паладин мог помочь в допросе другим способом. Здесь Лорин и смог уже сбросить мелкача на землю. Руки гоблина были надежно связаны за спиной так, что кисти начали опухать и приобретать сероватый оттенок из-за передавленных сосудов, рот был плотно заткнут куском ткани, раньше бывшим частью его же одежды, и сверху закреплен веревкой. Только после этого сам гоблин был осторожно приведен в сознание.
Убедившись, что гоблин может ее слышать, Эрайа села на камень в пяти футах от него, после чего заговорила спокойным размеренным голосом, обращаясь к Лорину, который знал гоблинский язык.
- Скажи ему, что рот его будет развязан, после чего он должен будет ответить на мои вопросы. Скажи, что если попытается кричать, или будет говорить слишком громко, или попытается сопротивляться, то умрет. Медленно.
Последнее слово она сказала с каким-то особенным удовольствием. В зависимости от таланта тех, кто будет этим заниматься, занять это могло и несколько дней. Хотя это и был всего лишь мелкий незначительный гоблин, все же это было бы достаточно интересно. Конечно, на его месте Эрайа предпочла бы видеть дроу, или светлого эльфа - представителя разумной, долгоживущей расы. Они намного лучше понимают ценность собсвенной жизни, им есть что терять - переживать их смерть, медленную и неотвратимую, смерть осознанную, было особенно приятно. Не столько смерть их в настоящий момент - смерть всего того, чем они могли стать, смерть их будущего - каждого дня, который никогда больше не будет прожит, смерть всего того, что могло бы быть сделано ими, но уже не будет. Смерть всех их мыслей и идей - чистое, осознанное уничтожение, суть которого не унижена ни сиюминутными порывами, ни личной неприязнью. Не быстрая смерть в бою. Медленная и мучительная, в ходе которой к пленник осознает каждую секунду того будущего, которе для него никогда не наступит.
Эрайа вздохнула, нехотя отвлекаясь от своих мыслей и возвращаясь к неприглядной реальности. Переговоры... точно, переговоры. Остальное может подождать. Позже. Намного позже. Не раньше, чем появится в этом необходимость. Она вышла из задумчивости, в которую погрузилась на несколько секунд, и с легкой улыбкой продолжила, все так же обращаясь к Лорину, но наблюдая при этом и за реакцией пленника.
- Скажи, что за ним никто не придет. А если и придут, то пожалеют об этом, а он будет наказан. Скажи, что сможет уйти, если честно ответит на все мои вопросы. Скажи, что пытаться скрыть что-то бесполезно - жрицы Лолс безошибочно распознают ложь.
Она вновь посмотрела на гоблина с легким отвращением. Маленькое копошащееся в грязи существо. Кривые тонкие руки, напоминающие лапы мелкого зверя. Неровная, немного пятнистая кожа... здесь не было освещения, которое позволяло бы различать цвета, но Эрайа и без этого слишком хорошо представляла этот мерзкий зеленоватый оттенок. Все в этом существе выглядело уродливо... не хрупким даже - не надежным. Он и сам умер бы через какие-то двадцать лет, если очень повезет. Что такое двадцать лет для тех, чья жизнь может длиться веками? Бессмысленно короткая жизнь гоблина состояла лишь из набора механических действий, из выполнения приказов и ритуалов, значения которых он сам не осознавал, а возможно, не понимали и те, кому он подчинялся. Здесь были сотни таких как он, каждый день он мог умереть, как и любой другой, и это ничего не изменило бы. Его жизнь ничего не стоила, и смерть его ничего не значила. Он был не интересен, но здесь, за пределами города, и нельзя было найти разумной и осмысленной жизни - то, что ее заменяло, было неприятно даже трогать. Здесь не было ничего, что можно было бы разрушить, и на мгновение Эрайа звдумалась о том, что, возможно, именно по этой причине демоны, жизнь которых проходит в вечном хаосе Абисса, и которыми движет лишь жажда разрушения, так стремятся туда, где есть еще что разрушить.
- А еще стоит снять ему кожу с ног. Об этом не говори, - Эрайа слегка улыбнулась, мягкой и нежной почти улыбкой, наблюдая за реакцией гоблина - интересно было узнать, понимал ли он общий.
Она замолчала, ожидая, когда Лорин переведет ее слова для гоблина, и ждала его реакции на них - знака, что он понял, и согласен с условиями. Или же что не согласен.