Альлиррин едва не рассмеялась, когда назначенный Эльшабет говорец назвал Белаэрн. Кажется, район чернорабочих и в самом деле стоял у жриц на особом счету. Расскажи об этом жителям Эриндена, подняли бы на смех. Или того хуже - сообщили служителям богини, что завёлся шутник, выставляющий жриц на посмешище с их якобы желанием проливать кровь за возможность копаться в грязи, когда безвозмездно предлагают место куда более чистое.
Не меньше её удивило, что Надирду вообще дали слово и не просто дали, а приняли во внимание. Впрочем, последовавшая вскоре расправа немного примирила Альлиррин с действительностью. По крайней мере, говорить Надирд мог ровно до тех пор, пока его речь устраивала Линир, ни секундой более.
Она прислонилась к шершавому деревянному щиту, служившему мишенью для не слишком искушённых метателей ножей, и с унылым видом принялась разглядывать каменный пол. Пол был откровенно грязным. Грязь приносили на сапогах курсанты. Тщательно растаптывали, забивали в каждую щёлочку между неплотно пригнанными плитами. Но, по крайней мере, воздух не был спёртым и не вонял потом, как частенько бывало во время тренировок, когда десятки новобранцев одновременно отрабатывали приёмы в замкнутом помещении. Альлиррин всегда была на особом положении и как правило общих тренировок избегала. Но полностью отвертеться от групповых занятий не удавалось и ей.
Жрицы, между тем, приступили к делёжке шкуры Надирда, которому, кажется, предстояло расплатиться за своё назначение втройне.