Квийри наблюдала за тем, как Линир поставила свой удар, но ничем не выказала своей реакции на действия молодой жрицы, лишь взглядом проводила падающего на пол самца, оказавшегося недостойного того высокого доверия, что ему оказали, оставив на воротах заниматься таким важным делом, как пропуск в город и из него. Затем жрица перевела взгляд на Эрайю и кивнула ей, принимая такой расклад.
Дальнейшее выступление вперёд паладина заставило Квийри вскинуть брови удивлённо, а её грудь поднялась возмущенно от такого нарушения религиозного этикета. Впрочем, она тут же подавила раздражение, понимая, что это всего лишь новобранцы без должного опыта, и сжала крепче плеть, змеи которой зашипели и начали извиваться активнее, глядя на Эсрвенспира и раскрывая пасти. Впрочем, поскольку самец молчал, наказания ему удалось избежать. Таки не зря его учили при храме последователи Эзонтура Ианиата.
Ритуальный кинжал, который так и не использовала Эрайа, скрылся под крышкой футляра, и мирлочар отступил в тень, как и его другой соратник, забравший кинжал, которым зарезали Вразлена. Затем Квийри отвернулась от новобранцев и повернулась к статуе, начав молитву Паучьей Королеве на языке обитателей Бездны, смешанном с высоким дровским, доступным только заслужившим эту честь опытным жрицам. Звучали её слова жутко и властно, и спустя полминуты комната начала заполняться мелкими паучками, которые выползали из скрытых ранее щелей в стенах и отверстий в полу, потолке и самой статуи. Десятки мелких созданий превращались в сотни, которые окружали собравшихся, залезали на них, исследуя, а затем устремлялись к двум жертвам, одна из которых уже была мертва.
Вразлена быстро покрыло сплошным слоем шевелящихся пауков, а вот Килрин, как ни старалась держаться ровно, дрожала и шумно дышала, опасаясь, что пауки полезут внутрь. Именно это они и сделали, облепив её плотным ковром, кусая и заставляя паниковать, залезая в нос и уши. А затем уже провинившаяся женщина не могла пошевелиться из-за яда, который сковал её движения, и лишь пыталась вдохнуть, не в состоянии даже кашлять.
Через пару минут от Вразлена и его крови не осталось и следа, а едва живая, но бессознательная и чудовищно изуродованная тысячами укусов Килрин лежала на полу. По знаку Квийри, которая оставалась островком спокойствия, к которому пауки даже не приближались в течение всего действа, мирлочары подхватили жертву и унесли за двери. Тогда то жрица жестом позволила встать Эрсвенспиру, который всё это время вынужден был стоять на коленях, и кивнула Аль'лир'рин, которая попросила слово. Даже с учетом большего времени ожидания у дочери Мирзантииры, как женщины, был приоритет в праве задать свой вопрос или высказаться.