Храмовник кашлянул в кулак, направив взор под паруса. Рука его находит ручку Дейдре, ладонью ложится сверху. Не сразу заговорить решается, слова подходящие ищет, и чтоб банальным не показаться, и чтоб верно свое желание истолковать.
- Мы в самом сердце бури… - все так же склонившись над плечом девушки, негромко говорит он ей, - А кораблю нипочем. Не будь здесь замешана магия, мы бы уже молились в каютах за спасение, страдая от морской болезни. А тут такой шанс… Пойдем, посмотрим? Стихия прекрасна…
«Как и ты»- хотелось добавить ему, но решил, что в глазах его сейчас она сама прочитает все, что нужно. Дейдре согласно кивнула в ответ, выражая желание покинуть игру и шумную компанию. И, взяв леди под локоток, Алисандер осторожно помог той встать на ноги, после чего отвел ее в сторону, на ходу определяя место, где они могли бы побыть наедине, пусть даже лишь от части. Носовая часть корабля, куда совсем недавно отволокла его темноглазая близняшка, показалась ему самым подходящим местом, во всяком случае по удаленности от остальных точно.
Оба вцепились в борт руками, преодолевая неловкое молчание. То в море смотрят, то друг на друга, каждый раз растерянно отводя взгляды, когда они встречались. Первым не выдержал и заулыбался Алисандер, вновь будто невзначай коснувшись ладошки девушки. Тишина была уже невмоготу.
- Если чайки сели в воду- жди хорошую погоду, если ходят по песку- морякам сулят тоску. – едва сдерживая улыбку, отчеканил храмовник, и тут же понял, что сам сел в лужу со своими стихами. Нужно было срочно что-то добавить, пока девушка непонимающе не захлопала ресницами, окончательно утратив желание находиться подле него, - Примета такая у мореходов. А моряки- существа суеверные. Даже странно немного бывало, когда наши ребята возвращались с других материков под своды Единого, и еще долгое время во всем видели предвестников бури. Даже в мелочах. То ласточка низко пролетит над землей, то женщина с пустым ведром навстречу пройдет мимо… - все подряд лепил разнервничавшийся Алисандер, боясь сделать паузу, которая даст время Дейдре заподозрить чушь в его словах, - Меня так и не взяли в плавание ни разу. Сначала я был слишком неопытен, затем и вовсе было не до того. Зато сейчас я стою здесь, и без всяких опасений могу любоваться штормом во всей его красе, чего лишены обыкновенные мореплаватели. Я всегда находил в стихии нечто завораживающее. Она, словно длань Создателя, указывает нам на истинную ценность жизни, о которой мы забываем в повседневных заботах. Она обнажает наши души, перед нею все равны. Раскаты грома, словно голос, направленный прямиком тебе в сердце, предостерегающий и внушительный, будто голос строгого отца… Лишь в такие моменты я действительно могу вернуться в детские годы, проживая эти ощущение так же, как и лет десять, двенадцать назад… Они не меняются с возрастом, все тот же трепет, все то же восхищение. Приятно осознавать, что есть в этой жизни нечто неизменное…
Начав говорить про себя, воин набирал уверенность, ведь его слова шли от сердца. Интонации были пронизаны вдохновением, желанием раскрыть свою душу. Уже спустя несколько минут он говорил с Дейдре так, словно знал ее всю жизнь. Слова находились легко, дышалось легко… Он рассказывал девушке всяческие легенды о море, которые ему доводилось слышать, а сам давно упустил тот факт, что судно миновало шторм. Произошедшее на палубе убийство так же прошло мимо пары, которая была увлечена лишь беседой друг с другом.