Рэасаэль покинул дом уже более трёх месяцев назад. Юноша был одним из немногих счастливчиков, которые точно знали, куда они едут. Он прочёл о желанной цели практически всё, что только смогли отыскать в пыльных библиотеках Золотого Пояса. Желание отца сделать его магом стихий, для заключения нового ещё более выгодного союза, так они говорили о целях сего путешествия, пока искали самое главное сокровище – карту! Шаг за шагом Рэасаэль продвигался всё ближе к мистической Академии. Сначала древние тексты, потом долгие сборы и слёзы любящей матери, и вот, он уже мчится по дороге к Веорским Горам…
Чёрный жеребец, под ним цокавший поначалу своими копытами по каменным мостовым, которыми были покрыты практически все основные улочки в крупных городах Золотого Пояса, теперь весело выбивал пыль из тракта, ведущего к мистической Академии…
Ложа была им недовольна, мало того, что за десять долгих лет будущий Старейшина так и не прикоснулся к своей прекрасной супруге, так ещё и пообещал натравить на неё своего волка, если та сейчас же не покинет его комнату.
Азалия.Эти воспоминания согревали, прекрасная и властная Азалия была, мягко говоря, отшита собственным супругом. Как же так, ни один из вампиров не мог устоять против её чар, даже его собственный отец ка-то раз поддался очарованию этой юной бестии, испробовавшей едва ли не каждого вампира в ложе, все мечтали о ней, о её прекрасном теле, о нежных поцелуях, что могут дарить эти пухлые губки, о двух манящих округлостях, что непроизвольно притягивали к себе мужской взгляд.
И только Рэасаэль спасший за пару дней до свадьбы волчонка не проявлял к девушке ровно никакого внимания. Сначала он сказал, что занят и выхаживает себе нового питомца, потом он снова был занят, но теперь уже тренировкой волка, затем последовали постоянные разъезды, на благо ложи. Но и на них с юношей ездил Мордигаэль, а не его собственная жена! Да, на балы и приёмы волка не пускали, но зато после них, вампир с удовольствием валялся на парковой траве вместе с лучшим другом. Время шло, зверёныш вырос и перестал изменяться, впрочем, его размеры, мягко говоря, пугали собратьев, а ещё больше испугались они, когда узнали, что сотворил «Страж Ночи» со своим напарником. Дав волку обезболивающее, Рэасаэль осторожными движениями покрыл мощные когти зверя чистейшим серебром. При этом юноша, как он ни старался быть осторожным, получил довольно сильные ожоги и всё равно, той же ночью, пошёл вместе с отрядом на «охоту». Тогда-то волк и проявил себя не только как питомец, но и как мощное оружие, которое действовав совместно с вампиром, практически растерзал его несчастных одичавших сородичей. И, разумеется, когда перед отъездом в опасное путешествие, из которого Рэасаэль вполне мог и не вернуться, милая жёнушка пришла в его комнату требовать выполнение супружеского долга, то застала вампира читающим вслух один из древних текстов. А рядом с ним и волка, сидящего возле хозяина на мягком ковре с пушистым длинным ворсом, опустив свою огромную лохматую голову на колени юноши:
- Чего ты хочешь от меня, Азалия? Чтобы я принял тебя, как супругу? Это после того, как ты побывала в постели со всеми Стражами и едва ли не с каждым вторым вампиром в этой ложе? Да любая портовая шлюха и то куда чище, чем ты, дочь Старейшины! В тебе течёт та же кровь, что и во мне, но ты – не вампир! Пошла прочь отсюда! Ещё раз появишься в моей комнате, и я велю Мордигаэлю разорвать тебя на части! А ты ведь не хочешь умереть, я прав?
Это стало последней каплей, после которой отец довольно недвусмысленно дал Рэасаэлю понять, что ему нужно что-то сделать с волком и с собой! Как ни странно, но в данном случае, юный вампир не стал молчать, и вполне открыто высказался перед Старейшинами, что он никогда даже не притронется к той распутной девке, которую они выбрали ему в супруги, и которая вместо соблюдения обета верности имела удовольствие перекувыркаться в постели едва ли не со всеми присутствующими сейчас в зале, за что, разумеется, получил смачную оплеуху от отца и упал на каменный пол с рассечённой острыми когтями щекой, впрочем, почти сразу же из темноты позади вампира раздалось рычание Мордигаэля, готового вот-вот прыгнуть и разодрать старейшину на части, за своего хозяина.
- Назад! – отдал Рэасаэль короткий приказ, и волк, отступив, послушно подбежав к хозяину, стал зализывать ему рану и жалобно скулить. – Я поеду в Академию, - наконец тихо отозвался Страж Ночи, не смея поднять глаз, - ваши дети не смогли поступить, не потому что бездарны, а потому что не в силах контролировать себя и вы знаете это! И я докажу вам, что та свобода, что вы им дали – самая большая ошибка! Полагаю именно из-за неё некогда пала наша воистину великая Империя и если я прав, то вам придётся считаться со мной! Я принёс клятву Стража Ночи, что буду защищать это место! Что отдам свою жизнь за ложу, за своих братьев, и за вас! Но я никогда не клялся, что буду защищать таких,... как ваша дочь, Старейшина Дамантилус.
Мальчишка закрыл глаза, готовясь к новому удару, но его не последовало. Все знали, что он прав, и что отец слишком уж сильно распустил Азалию, сделав юную деву попросту недостойной своего мужа. Который, ко всему прочему, как подтверждали многочисленные шпионы, и соглядатаи полностью соблюдал принесённые им обеты, включая самый главный – Верность!
После долгих дебатов юного вампира всё же отпустили. Какое-то время он провёл в сборах и поисках необходимых ему вещей, в последний раз выпил кровь, принесённую ему заботливыми слугами, как всегда боязливо косящимися в сторону Мордигаэля, а затем двинулся в путь…
Белый волк ловко перебирал лапами, ни на шаг не отставая, от одного из лучших скакунов дома Акрон. На губах Рэасаэля была лёгкая ухмылка, теперь он – свободен! От клятв, что связывали его с троном, с домом, с семьёй, с родным городом, со всем, что некогда казалось таким важным и правильным. Обучение длилось обычно не более пяти лет и этим сроком юный дворянин собирался воспользоваться по полной!
- Мордигаэль, - обратился всадник к своему самому близкому другу. – Как ты думаешь, сколько времени уйдёт у нас на путешествие до Академии?
Разумеется, юноша знал, что волк ничего ему не ответить, но он так привык разговаривать с ним, привык делится своими тайнами, сокровенными желаниями и помыслами, что не видел в разговоре со зверем ничего зазорного. Как бы там ни было, а этот изначально дикий зверёныш, подобранный мальчиком немногим более десяти лет назад, знал о Рэасаэле абсолютно всё!
Города сменяли друг друга. Сотни новых лиц, новых историй, интересных рассказов. В Золотом Поясе никто не боялся таких, как он, детей отмеченных цветом ночи. Это всего лишь знак того, что в роду человека уже есть охотники на вампиров и ничего более, что кто-то очень близкий, старается вбить в такого вот паренька толк и вырастить из него истинного Стража порядка и спокойствия граждан.
Чёрная одежда, окутывала фигуру с ног до головы. Лицо чаще всего скрывала серебряная маска, да и доспехи из чёрной кожи, были отделаны этим драгоценным металлом, в знак признательности купцов людям, что посвятили себя вечным сражениям со злом. Благодаря им, Волкам, да ещё инквизиторам, вампиры стали практически всего лишь сказками, которыми пугали маленьких детей.
Путешествие длиною в целую жизнь! Ведь только по такой вот дороге, дворянин мог увидеть всю грязь трущоб, изнанку этого мира, несправедливость, с которой так отчаянно сражается ежедневного его отец и всё же постоянно проигрывает, потому что такова природа людей!
- Почему? Почему они не хотят измениться Мордигаэль? Ведь мы так много делаем для этого, - продолжал разговор с волком Рэасаэль. – Родители строят приюты, создают рабочие места, Кортанг Бивилант ведь поднялся из таких же трущоб, он был нищим, как крыса, так почему они не хотят этого? Почему мы должны защищать их, рискуя своими жизнями, зачем?
Эти размышления, конечно же, были совершенно бесполезны и всё же…
На исходе третьего месяца пути он встретил девушку – Квоут, так её звали. Она не была человеком, это было практически очевидно, благодаря странноватой форме ушей. Поначалу девушка отнеслась к появившемуся всаднику в чёрных одеждах крайне настороженно. Даже без слов Рэасаэлю стало понятно, что она ничего не знает о «Стражах Ночи», защищающих Золотой Пояс от вампиров и прочих напастей, а значит,… он уже покинул пределы родной страны. Перекинувшись с Квоут буквально парой слов, дворянин уже хотел было привычно пришпорить коня, рванув вперёд, но потом, присмотревшись чуть получше, вздохнул.
- Садись, - немного устало улыбнулся юноша. А затем к девушке перекочевал и необычайно тёплый меховой плащ. – Ты замёрзла и устала, а сейчас всё ещё весна, простудишься! Мы доедим вон до тех холмов, и я пойду на охоту, а ты будешь сторожить наши вещи, идёт? Всё будет почестному, мы с Мордигаэлем добываем еду, а ты следишь за костром. Раз у нас всё равно одна цель, то идти к ней вместе будет легче. – При этом Рэасаэль, оставшись в лёгком плаще-балахоне, опустился на колено к своему волку и ласково потрепав громадную зверюгу за ухо, прошептал ей что-то...
Оставшаяся часть путешествия как-то смазалась в сознании юноши. Они общались, иногда смеялись, встречали других путников, как и они двигавшихся по тракту. Иногда это были торговцы, иногда крестьяне, что везли свои созданные за зиму подделки на продажу в города. Пару раз Рэасаэль, уходя вперёд, наталкивался на людей, чья жизнь для общества потеряна окончательно. Возможно, он судил со стороны благородного дворянина, а может, считал, что лучше пусть его рука отнимет жизнь у несчастных, отправив их на корм лесным зверям, нежели те погубят своими проделками честных людей, старающихся жить правильно, по законам бога.
Юноша не знал, как отнесётся его спутница к трупам и отвратительному запаху пролитой крови при проходе через такое вот место, а потому оттащил все тела вместе с Мордигаэем подальше, вглубь леса.
Когда через полтора месяца двое путников и лесной зверь вошли в предгорья, Рэасаэль испытал облегчение, это означало, что карта, о которой он прежде не говорил с Квоут, была верной, и они были уже близки к своей цели.
Остановившись в последнем островке леса у ручья юноша, наверное, напугал девушку, когда на охоту, помимо оружия решил взять ещё и свой мешок.
- Там верёвка и «кошки», - улыбаясь, отозвался Рэасаэль. – Я хочу поохотиться на яйца диких птиц, но не представляю, как спускаться, держа их в руках…
На самом же деле, всё обстояло несколько иначе… В последний раз вампир пил кровь примерно за месяц, до встречи с девушкой и теперь её близость начинала сводить его с ума. Наверное, впервые Рэасаэль начал понимать своих обезумивших собратьев.
Мордигаэль уже пару раз подхватывал обессилевшего вампира, подставляя под него свою пушистую белую спину. Голова нещадно кружилась, а придумать предлог, чтобы исчезнуть на какое-то время, вампир всё никак не мог. Юноша уже не однократно чувствовал, как болят и дрожат его руки, когда он привычным движением натягивает тетиву лука, чтобы попасть в кролика или белку или потрошит убитого им зверя. Это хорошо ещё, что девушка не замечала происходящих с ним перемен.
Стоило вампиру закрыть глаза, смежив их лёгким сном, как он слышал отчётливое биение сердца Квоут. Тогда, закусив губу, под благим предлогом Рэасаэль сбегал, только для того, чтобы закрыв глаза рукой обессиленно опереться спиной о ближайшее дерево. Казалось ещё совсем немного, и он больше не выдержит…
Его спасением стали горы…
Вампир всегда мог найти и распотрошить гнездо птицы в лесу, для него это не составляло обычно ровным счётом никакого труда, просто он не особо-то и любил птичьи яйца, но сейчас… это показалось ему настоящим выходом.
Рассказав сказку о желании полакомиться вкусной глазуньей, а готовил Рэасаэль воистину превосходно, молодой дворянин взял свой мешок из-под бдительного присмотра спутницы и пошёл вместе с Мордигаэлем по направлению к горам…
Отойдя достаточно далеко, без всяких кошек и верёвок, вампир легко взобрался на ближайший выступ, где трясущимися руками нашёл в мешке один из заветных зачарованных пузырьков и, опустошив его практически наполовину, блаженно распластался на нагретых, уже по-настоящему летним солнцем, камнях.
Кровь бежала по его венам, пульсировала в висках, едва ли не сводя с ума от полученного им удовольствия. Обычна кровь, возможно, какого-то бродяги, которого Рэасаэль даже никогда не встречал прежде, сейчас даровала ему возможность жить дальше...
Вернувшись после сравнительно непродолжительной «охоты» с мешком, из которого ловкие руки юноши тут же извлекли около десятка ещё тёплых яиц, дворянин внезапно для себя самого спросил девушку о том, какой цвет ей нравится больше всего…
Позже, после сытного ужина, он достал из своего мешка две коробочки, в одной были камни самых разных цветов и размеров, они светились, как настоящие самоцветы. в другой инструменты и мотки серебряной проволоки, блестевшей на солнце. Юный ювелир отнюдь не считал себя лучшим из лучших, но пучившейся работой, всё же, был доволен. Немного простенький и свободный, он словно отражал игривую душу девушки-нильфа.
Рэасаэль помнил, как пару раз во время охоты, она практически бесшумно подкрадывалась к нему со спины, чтобы напугать. Это забавляло следопыта, и потому он хотел отплатить ей хоть чем-то. Пусть не таким ценным, как время, как кампания и не наигранное волнение, когда горе-охотник вернулся с рассечённым до крови предплечьем, после стычки с разбойниками, но всё же...
Всё это было таким не обычным, таким живым, будто Рэасаэль отправился, не становится магом стихий, а, наоборот, учиться жизни, оживать!
Пройдёт ещё немногим более полумесяца, прежде, чем путники достигнут долины, но уже тогда дворянская кровь, что против воли парня проводила между ними некую черту, отошла на второй план…
- Да, - просто отозвался Рэасаэль на слова девушки-нильфа, начав спуск вслед за ней. – Может, возьмёшь мой плащ? А то тут довольно холодно…
Коня у дворянина больше не было, его пришлось отпустить ещё в предгорьях на третий день пути. Иначе несчастный жеребец просто переломал бы себе ноги. Расседлав Мирайо, а скакуна звали именно так. Юноша вычистив его на прощание, да легонько хлопнул по крупу, отправляя коня в обратный путь – домой!