Мордхейм - город отчаяния. Некогда гордо реявшие флаги его истлели и теперь безвольно свисают с немногих уцелевших башен как грязные половые тряпки. Добротные бюргерские домики, прежде радовавшие глаз прохожего и сулившие усталому путнику сытный ужин и мягкую постель опустели и разорены, а из обитателей в них остались только разжиревшие крысы. Улицы Мордхейма, еще совсем недавно оживленные и светлые теперь больше напоминают внезапно обмелевшие сточные каналы: всюду грязь, какая-то тина, тут и там разбросаны кучи разномастного барахла, наполовину сгнившие и на четверть выеденные трупы и одни боги знают что еще. И потому шестерке едва волочащих ноги местных жителей приходится подолгу останавливаться перед каждым препятствием и долго возиться перед ним, простукивая наиболее подозрительные камни и доски черенком метлы.
Шестерка давно мертва. Кому-то из них повезло погибнуть в пожарах, вспыхнувших когда на город упала комета, кого-то разорвала беснующаяся толпа незадолго до этого, а кто-то не выдержал отчаянной борьбы за выживание в разрушенном городе. Нынешним хозяевам шестерки нет до их прошлого никакого дела, а у самих местных осталось слишком мало "я", чтоб помнить. Они просто выполняют приказ, с абсолютным равнодушием наблюдая, как черенок метлы внезапно растекается лужицей слизи. Тут не пройти.
Совершенно иначе ведут себя нынешние хозяева шестерки: они притаились по краям улицы, попрятались в самых темных углах и настороженно озираются. Их движения выдают тщательно скрываемую нервозность: когда всю свою жизнь ты был охотником, а остальные добычей, перестроиться не очень то легко. Вот косматый волк с серыми пропалинами на шерсти беспокойно нюхает воздух, вот какое-то омерзительное создание ковыряет ближайшую стену обломком кости, а вот и предводитель отряда недовольно щурится на очередную вынужденную задержку. Мордхейм - давно уже город отчаяния и вторгшемуся вампиру нет никакого дела до его обитателей и дурных предзнаменований. Он пришел сюда за несметными сокровищами и ни человек ни демон не остановят его.