Перо мерно скрипело, выводя на слегка пожелтевших листах ровные, лишенные всяких украшательств, строки:
"...восемнадцатый день девятого месяца две тысячи первого года от рождения Зигмара.
Закончился, ливший три дня, дождь. Мы так и не смогли залатать обветшавшие крыши. Кажется, во всем городе нет ни одной не истлевшей доски. Стоит только закрыть одну брешь, как тут же черепица обваливается в другом месте.
Возможно, стоило выбирать более удаленное от центра города место для лагеря."
Перо остановилось. Писавший эти строки встал и прошелся по освещаемой несколькими свечами, квадратной комнате. Узкие окна были забиты, а в каждом углу возвышались черные груды мусора.
"Сегодня мы похоронили Маркуса, бедняга был так плох, что мы решили" - Тяжелый вдох и медленный выдох. Прошло еще некоторое время прежде чем перо снова продолжило свой ход. -
"совершить удар милосердия. Каждый из нас счел, что лучше чтобы с ним в подобной ситуации поступили подобным же образом.
Еще начинает беспокоить здоровье Томсона Грая. Оставаясь в полном телесном благополучии он, кажется, сходит с ума."
Человек подошел к, нависающему над прочей обстановкой, комоду из глубин которого непрестанно доносились какие-то звуки. На несколько мгновений покинув круг света он наклонился, по пояс погрузился в недра комода и извлек оттуда нечто. Вернувшись к свету, человек осторожно водрузил это на стол. Когда с предмета было сброшено укрывавшее его покрывало, он оказался стальной клеткой, внутри которой жило несколько небольших серых птиц. Птицы мирно чистили перья, копошились, клевали рассыпанные на донышке зерна и не проявляли признаков беспокойства.
Человек некоторое время изучал обитателей клетки. Затем снова погрузился в комод и извлек вторую, также укрытую мешковиной клетку, в которой оказались мыши. Грызуны тоже вели себя вполне спокойно и занимались своими обычными мышиными делами. Спустя несколько мгновений вновь заскрипело перо.
"Приметы на день хорошие. Через час мы опять отправляемся по подсказанному гильдмастером Юлиусом маршруту. Завалы на улице Гончаров и заражение дальше улицы Зеленщиков вынуждают нас искать новые проходы к старым складам. Надеюсь, на этот раз мы сможем дойти до места без происшествий и вернуться без потерь, столь обременительных для нашего предприятия."
Писавший поставил точку. Убрал писчие инструменты и журнал в стол, несколько раз сильно дернув отказывавшийся задвигаться ящик и выругался. Затем задул свечи и вышел из комнаты. В полумраке коридора, под скрип досок и глухой стук тяжелых солдатских сапогов несколько раз блеснула его серебреная кираса.