Она подходили все ближе и ближе, с тревогой ожидая увидеть что-то леденящее душу в зеркале. Тьма в зазеркалье понемногу рассеивалась, обнажая скрытую картину. Это был такой знакомый лес. Будто в окно глядели сейчас девушки. Да тот самый лес, из которого они только что выбрались, сейчас смотрел на них, заглядывал из зазеркалья в самую душу своими таинственными огнями, что тут и там сверкали-перемигивались. И это голубое сияние, как неповторимо оно и как до боли знакомо трем путешественницам поневоле. Сияние струилось из-за деревьев, а черные тени то тут, то там скользили меж стволов, каждым своим движением заставляя храбрые девичьи сердца невольно сжиматься. Лес был более чем жив в этом странном обряде. И, будто само собой, пришло осознание глубокой насыщенной тишины в помещении. Алиса, Ангелина, Саша отвели взгляд от зеркала и.. к своему невообразимому удивлению, встретились взглядами с призрачными девушками. Призраки смотрели на девушек в невольном оцепенении, не в силах закричать от ужаса, сковавшего их глотки. И в этот самый благородный миг немого девичьего визга раздался оглушительный треск за стеной.
Призраки в тот же миг исчезли, вместе с зеркалами, мерцающей во тьме свечой и иллюзией недавнего убранства. Комната приобрела обветшалый вид, накинув одеяло пыли на старую добротную мебель. Огромная кровать, прикроватная тумба с давно забытыми ожерельями и бусами, едва отражавшимися в обросшем пылью зеркале, тяжелый сундук, и та самая тьма уныло посмотрели на девушек, а треск за стеной продолжал отчетливо раздаваться, и до того громким он был, что создавалось впечатление, будто весь здешний мир трещит по швам.
Ее крик еще долго будет вспоминаться ему, ее плачь, ее мольбы о помощи. Он шел, окруженный вереницей призраков, не зная дороги и цели этого шествия. Но тени упрямо двигались куда-то во тьму, сливаясь периодически с тьмой, тьмою этой становясь и из нее же рождаясь. Георгий шел, не говоря ни слова, ведомый странной процессией неведомых теней. Они неслышно плыли, упрямо следуя своей дороге, и наконец парню стало казаться, будто начинает светать. Но нет, это призраки стали гораздо светлее. Будто плотность их сходила на нет. В конечном итоге, спустя полчаса хотьбы, он едва видел их, а после и вовсе забыл об их существовании, когда наткнулся на нечто странное. Это был филин, большой, просто огромный филин. Он распростерся на земле и не подавал признаков жизни. Но то, что с ним творилось не могло оставить равнодушным. Из глазниц его вытекла черная смола. Она бурлила, едва заметно, но бурлила. Кажется, она заполнила его изнутри и отчего-то вытекла именно из глазниц. Во всяком случае, зрелище это было угнетающим. Когда Гера пришел в себя, теней уже не было. И, кажется, небо начало светлеть. Настала пора двигаться дальше. Наблюдая за тем, как вырастают на земле тени от пробуждающихся светил, Георгий смог наконец оглядеться и обнаружить невдалеке темное пятно, пробивающееся кляксой сквозь буйную лесную зелень. Подойдя поближе, выяснилось, что это темнеет изба. А в избе оказалось гораздо больше любопытных вещиц, нежели прежде в башне. Везло Георгию на всякого рода припасы.
В избе он нашел пучки неизвестных сухих трав, склянки с чем-то маринованным. Связки сухих красных стручков и многое другое, что Георгий никогда не встречал в привычном ему мире. Что из того можно было есть, а что нет - сказать было трудно. Все стояло здесь уже давно. И восковые свечи в в углу, и странного рода символы на полу. Все здесь очень давно ожидало возвращения кого-то. Взгляд жадно ощупывал содержимое, желая наткнуться на что-то любопытное. Вот странные свертки, что покоятся у сухих цветов, вот семена, аккуратно ссыпанные в горстку подле маленькой баночки с чем-то белым и жидким, а вот крышка погреба, заросшая и засыпанная сухой листвой и соломой от времени. В самом углу стоит большая корзина, накрытая черной тканью, а поверх нее вековым слоем пыли. И запах, конечно же этот запах старых вещей и сушеных трав. Все здесь давным-давно скучало.
А Веня так и не решился ни окликнуть девушку, ни отправиться за нею вплавь. Странно, вроде и вода была теплой, и девушка красивой. Тем временем, сочные плоды принялись сползать по своим стеблям прямо в воду. Да так шустро, что пришлось немало изловчиться, чтобы что-нибудь успеть ухватить. Плоды плюхались в воду и расплывались сочной лужицей по воде, привлекая внимание подводных жителей. А когда Вениамин принялся стаскивать плод, то не смог не уловить запах гниения. Плод за несколько минут успел просто-напросто сгнить. Есть такое не хотелось. И еще этот странный звук. Кажется это где-то неподалеку бурлила вода. Звук медленно нарастал. Но стоило Вене попытаться выйти из воды, как он понял, что его ноги что-то держит. Быть может это были зыбучие песни, а может какой-то сорт глины, но ноги его, пока он вожделел белокурое создание, безнадежно по щиколотку ушли в пучину и никак не хотели оттуда выбраться. Алый камыш жутко затрясся от вошедшего в его чертоги бурления.
Светало.
