Ох-ох-ох, как же плохо все складывалось у наших мальчишек в сторожевой башне. Один напился неизвестно чего, второй наелся. И это при том, что поблизости дед сидел, и ночь в добавок ко всему была. В общем, нашли время. Ну что ж, давайте посмотрим, к чему все это привело.
Георгий, решивший скрыться от зоркого взгляда деда, удалился в темный ночной лес и .. выпил. Как настоящий заправский алкаш, достал припрятанную нычку и, чтобы ни с кем не пришлось делиться, замахнул. Горло страшно зажгло, затем вся эта жуть опустилась в желудок, и тот, разумеется, решил позывом рвоты избавиться от этой розовой гадости. Но, как Георгий ни пытался, а ничего обратно из него не вышло, будто сразу всосалось и.. стало как-то жутко. В тот момент он осознал, что лес далеко не безопасен. Почудилось, будто кто-то уже наблюдает за ним, а другой уже крадется. И тут уж дернул он обратно к башне, где уже его кричал Вениамин. На клочке бумаги из бутылька был вычерчен какой-то знак, который, под воздействием кислорода быстро выцвел и испарился с бумажки, не особо запомнившись Гере.
Вениамин,тем временем, сидел и ел плод. Старик, заинтересовавшись едой, аккуратно сошел с лестницы и приблизился к Вене. Подойдя поближе, он посмотрел на ужин Вени, но от приглашения разделись с ним трапезу отказался. И в тот момент, когда Веня ел, а дед стоял подле него и внимательно наблюдал за этим неуверенным приемом пищи, в башню ворвался Гера, и старика от Вени как ветром сдуло. А Гера.. а что Гера? А Гера вдруг осознал, что он ужасно грязный. Все тело его начало зудить от грязи и пыли, которые невидимым слоем налипли на его белую кожу и забили поры. Ощущение собственной нечистоплотности усиливалось с каждой минутой. Голова казалось слишком жирной и волосы будто слипались, на руках ощущался пыльный налет, тело под одеждой зудело от грязи. Что же делать: попытаться смириться или найти способ исправить?
А плоды красного рогоза оказались неимоверно вкусными. Они были сочны, нежны и очень сладки. Сок, попадая на руки, сразу слипал пальцы и руки моментально становились липкими и хотелось и облизывать, потому что вся эта карамельная липкость как минимум слегка раздражала. Сухими тряпками выводить ее было бесполезно. Тут нужна была вода, и много. А потому хотелось как минимум пальцы облизать. Еще один нюанс заключался в том, что с голодухи и эмоциональной изможденности Вениамин не мог остановиться на одном кусочке. Будто наркотик, эти фрукты хотелось есть до изнеможения. Они были сладкими и дарили бодрость. И очень-очень.. ну очень.. вкусными. Еще хоть один кусочек, хоть самый маленький, ну и вот этот, этот точно последний, вот точно-точно..
Девочки, тем временем, последовали примеру прозревшей Александры, и слопали по ягодке. Нет, ничего плохого с ними не произошло, они действительно приобрели возможность видеть в темноте и теперь были в полной готовности исследовать незнакомый замок. Итак, прачечная, кухня или второй этаж? В момент, когда они задумались о столь сложном выборе, им показалось, что кто-то прошел по второму этажу, размеренно и спокойно. Будто сам хозяин дома оказался на месте, а они, подлые воришки, думали, что никто не сможет им помешать. Шаги как возникли, так и затихли. Больше никто не ходил, но воспоминание об этих спокойных шагах заставляло их прислушиваться к тишине, будто мышей.
Марат, тем временем, прекрасно дремавший, проснулся от странного звука. Это был мужской кашель. Замерев от неожиданности и медленно открыв глаза, Марату предстала удивительная картина: за столом, который он сдвинул к двери, дабы загородиться от внезапных посягательств на его сон, сидел мужчина в расшитом халате и что-то писал. Он спокойно шелестел бумагами и обмакивал перо в чернильнице. Периодически он поглядывал в книги, что так же были раскрыты у него на столе, а потом снова принимался писать.