Ах, Сияющие неумолимо приближались к горизонту. Яркое сияние их постепенно сходило на нет, сменяясь бесстыжим багрянцем, и наполняя воздух вокруг лиловым румянцем стеснительной барышни. Вечерело. И в этом вечернем мареве апельсиновых солнц, скользящих к горизонту, происходило что-то особенное. Оно чувствовалось в запахе цветов, распускающихся навстречу ночи, оно виднелось в вырастающих тенях деревьев и трав. Весь мир удивительным образом преображался прямо на глазах. Он оживал! Дневная дремота сходила с него, и веки таинственного мироздания приподнимались.Камень, тот голубой камень в центре спирали, что рассматривали девушки, стал приобретать на их глазах лиловые оттенки, будто вместе с небом окрашивался и он. Им стоило поторопиться - кто знает, кому еще заблагорассудиться забраться в эту ловушку. Алиска, кажется, начинала сдаваться. Все ее попытки обернуться, покружиться, пробежаться сходили на нет. Благо ей в помощь появилась Саша, которая оказалась человеком пытливого ума, жаждущего приключений, загадок и тайн. Именно ей пришло в голову обратиться к "глазу" спирали, даже еще не зная о странном знаке на близстоящем дереве. Веточку Александра нашла, и нашла не одну, но все они были довольно малы и хрупки, чтобы сдвинуть этот лиловый теперь уже камень. Он так крепко врос в землю, что палки просто ломались. Хрупкие, ненадежные палочки. А вот если пытаться сдвинуть камень носком туфли, то можно и вовсе его выбросить из канвы узора. Покатится вон, вместе с комьями наросшей на него земли и травы. Не чревато ли?
Еще одна милая путешественница ИНого шла сейчас вдоль реки с новым уловом: стеклянным пузырьком, который ей так и не удалось вскрыть. Еще бы - запаянное стекло палочкой расковырять. Ну уж нет, на такое стеклодув явно не рассчитывал. Знак, как ни пыталась девушка, разглядеть не удалось. И черный порошок загадочно катался по дну бутылки, но ничего о себе не рассказывал. А потому шла замерзшая Ангелина вдоль шумной лесной реки, пока в один прекрасный момент не наткнулась на странного рода вереницу камней, уходящих куда-то в глубь леса. Большие валуны постепенно уменьшались в размере и скрывались в лесных зарослях. На каждом камне были высечены руны, и высечены довольно давно. Кто знает, что скрывалось там, дальше в лесу, к чему вели эти камни?
В вечернем воздухе разливалось таинственное благоухание цветов, они раскрывались навстречу ночи. Все в округе становилось несколько другим. И чувствовалось в этом вечереющем воздухе что-то живое. Будто с приходом вечера что-то пробуждалось ото сна. Опасное ли или совсем доброе - было трудно понять, а вот то, что живое имело место быть, сомневаться не приходилось. Жизнь расцветала вокруг, будто цветы, раскрывала она бутон свой навстречу милым гостям, радуясь их присутсвию в своих владениях. Но не только камни смогла узреть Геля. Там, если чуть дальше пройти по реке, можно было разглядеть большой каменный мост, переброшенный через реку. Дороги ни к мосту, ни от моста никакой не было, будто и не знал никто о его местонахождении. Замшелый булыжник и старинная кладка навевали мысли о давно минувших каретах и повозках, что должны были проезжать по этому мосту. Но не слыхать было ни цокота, ни скрип колес. А вечер все сильнее и сильнее захватывал незнакомый мир.
А там, чуть дальше, у Великого тихого озера сидели двое, по дружески болтали, рассуждали, терялись в догадках и просто были рады обществу друг друга. Еще бы: одна голова горошо, а две - тут и выжить шансов вдвое больше. У них была совершенна разная история жизни и появления здесь. Один считал, что его похитили пришельцы, второй полагал, что мертв. Один был всего-навсего продавцом хот-догов, второй.. ах, какая разница, кем были эти двое ДО, важнее было то, кем станут они здесь, кем окажутся в итоге. И когда они уже направились в лес, дабы найти башню и приготовиться к ночи, за спинами своими услышали они всплеск. Потом еще один, и еще. Обернулись и увидели, как там, чуть в стороне, ближе к какому-то виду камыша, доселе им незнакомому, плещется рыба. Быть может, там пролегало какое-то теплое течение, а может быть рыба охотилась на насекомых, что откладывали в зарослях яйца (хотя какие насекомые, их тут вроде бы и нет), в любом случае, факт оставался фактом: рыба там была, и рыбы было достаточно, чтобы добыть себе пропитание. Вопрос только, как такую рыбу ловить.. А серебристые спины так и блестят в свете Сияющих, плывущих к горизонту. И этот чарующий плеск в высокой багряной траве. Да, высокий рогоз был багряного цвета и венцом его соцветия были большие черные шары на упругих стеблях. Густые его заросли почти подходили к берегу, но держались от него за два шага. То есть, сперва нужно было сделать пару шагов в воде, чтобы дойти до багряной осоки, подле которой кишела рыбная жизнь. Но разве улов того не стоил? Да и чего им было бояться в этой холодной воде?
Что же касается Марата, не желающего боле видеть это озеро даже за версту, то остался он без ножа и прочих пожитков, которые мог бы унести куда подальше, а там уж и расправиться с гречкой. Но не такого склада ума был наш Шеф. Отряхнувшись от сухих иголок и цепких веток, Он поднялся из оврага, вышвырнув вон письмо, и направился куда шел изначально. И не к озеру, и не к башне. И куда же еще он мог прийти, как не к хорошо известной всем нам сторожке? Маленькая, кривоватая, стояла она посреди леса и мерцала неясным светом из окошка. Ждала наша теплая сторожка новых к себе гостей. Гостеприимный домик, готовый накормить и обогреть, готовый предоставить горячий ужин и теплый ночлег. Ждала, и дверь ее была открыта: заходи, не бойся. И где-то в небольшой замызганной сажей печи уже стоял котелок с дымящейся гречкой с кусочками мяса, а на столе, аккуратно завернутая в тряпицу, лежала лепешка. В небольшом шкафчике над столом лежали простые деревянные чаши и ложки, выструганные из дерева. У стола стояла небольшая грубоватая табуретка. Кровати в избе не было, лишь набитая соломой подушка и какое-то подобие покрывала, аккуратно уложенные на печи, но это куда лучше уходящего во тьму ночи леса.
А тьма приближалась: Сияющие уже подходили к горизонту, обращаясь в красные два ока, окрашивающие в кровавый цвет лес и все, что можно было видеть вокруг. Ночь была близка.