Рассвет поливал все вокруг янтарной патокой. Кто-то из заблудших уже мог заметить, что из-за горизонта выплывают два светила. Два одинаковых солнца. Они идут параллельно друг другу, вопреки всем законам физики. Быть может, одно из них куда больше и дальше второго, но глазу они представляются совершенно равными. А еще создается неприятное впечатление, что с неба на вас смотрят. Правда, долго об этом думать не получается. Так или иначе, а больше заботит тот факт, что лес пуст. Ни паутинок, ни жучков, ни птичек. Ну где же утренние песни птиц? Где радостная встреча светил? Нет песен, только шорох твоих ног о траву и валежник. И все же тут безумно красиво. Блестит изумрудом мох, статные тени ложатся на махровый ковер. Пустая красота природы без излишеств. И никакой фауны. Ты - единственный представитель чего-то живого, наполненного кровью и кишками в этом мире.
Вениамин отведал гречку. Гречка как гречка, остывшая, но вкусная. В ней попадались куски неизвестного студенту мяса. Что-то похожее на очень жесткую свинину. Вкусно, но непривычно. Кто мог наготовить столько еды и оставить ее нетронутой? Кто покидает дом накануне ночи и не возвращается к рассвету? Кто оставляет в избе свет и никаких опознавательных знаков о себе? А теперь поставим вопросы иначе: А можно ли заходить в чужое жилище накануне ночи и есть чужую еду? А можно ли забирать из дома кочергу и уносить еду с собой? Так чей же этот дом и где хозяин?..
Недалеко удалось Вениамину продвинуться в своих исследованиях местности. Он успел оглядеть грядки: неизвестные сухие травки, о которых уже никто давным давно не заботился. Он успел прошагать метров триста-четыреста в сторону от дома, не ощущая ничего тревожного внутри себя. А потом все поплыло перед глазами: так густо и мутно стало. И эта безудержная усталость, от которой ноги сами собой решили согнуться и положить отяжелевшее тело на теплую землю... Желудок нещадно жгло, а в глазах все чернело. В голове происходил сумбур: как же можно было ожидать подвоха в этой янтарной липкой красоте? Как могло произойти что-то плохое во время всепобеждающего рассвета? А разум тоже заполнялся тьмой вместе с глазами. Черная горечь во рту, жжение изнутри, холодный пот, тут же с ознобом охвативший все твое естество, и страх, стылый ужас от того, что все так быстро может кончиться. Так быстро и несправедливо. А потом наступило забвение. И два светило равнодушно осветили бледное тело студента, распластавшееся на земле.
Алиса, немного помешкав, все же решила воспользоваться случаем и перейти реку по мосту. Рассвет уже хорошо освещал мелкий лес, который стоял по ту сторону реки. Вообще светила довольно быстро бежали по небу. Кажется, длина дня тут была значительно короче привычной земной, об этом стоило хорошо поразмыслить, прежде чем предпринимать серьезные решения. А вот направление, куда стоило двигаться девушке, кажется, уже было выбрано за нее. Внимательному глазу предстала странная дорожка из крупных булыжников, змеей уходящей в лес. Поскольку больше ничего интересного в зоне видимости наблюдать не приходилось, осмелимся предположить, что Алиса сделала свой выбор в пользу вереницы каменьев. Что любопытно, на каждом камне был начертано по одной руне, и, если Алиса что-то знала о письменности древних германдцев, то вполне могла узнать именно ее на камнях. Ей пришлось довольно долго идти по этой странной кладке постепенно уменьшающихся в размере камней, покуда, пройдя с километр вглубь незнакомого леса, она не вышла к большой поляне, на которой и заканчивалось это странное сооружение. А заканчивалось оно внушительного вида спиралью, занимающую все лобное место. Камни шли на убывание постепенно, с перфекционизмом расставленные по спирали. И вся эта удивительная картина из гладких булыжников с начертанными на них рунами завершалась "глазом": голубым полупрозрачным самоцветом, размером с куриное яйцо.
На нем не было высечено руны, он был чист и гладок, правда, как и полагается, имел свои неровности, которые его нисколько не портили. Звенящая тишина стояла в лесу на той расписной опушке. Алиса чувствовала, как движутся светила по небу, как заглядывают ей через плечо, пытаясь заглянуть в самую душу.
Что же ты выберешь, милая? Украсть камень или пройти мимо?
Представший перед глазами
Саши пейзаж завораживал. Извилистая река, питавшая великий лес, холмы и предгорья, переходящие в огромные горы и бесконечно красивое небо, расцветающее, подобно цветку, прямо у нее на глазах. И всюду дикая природа, нетронутая руками человека.. на первый взгляд. А если приглядеться, то можно разглядеть мост, перекинувшийся через реку, очертания какого-то небольшого замка, упрямо застывшего на утесе, башни, то тут, то там подставляющие макушки свои под лучи восходящих светил. А еще,
о чудо! человека, переходящего по тому самому мосту через реку! Нет, не олешку, а именно человека. Одиноко бредущий странник. Ни больше, ни меньше разглядеть она была не в силах. Их разделял час пути, при этом Саше придется спуститься с холма, поросшего густым кустарником, благо к мосту бежать не придется: она и так на нужной стороне леса, и при этом еще найти как-то человека в этом самом лесу.
А можно пойти по краю леса и потом по хребту холмов добраться до миниатюрного замка. А можно и вовсе пойти к реке: вода источник жизни, как никак. В любом случае, решать нужно скорей: человек уже исчез из виду, а два светила уже спешно шествовали по небосводу.
Марата лизнул по лицу луч восходящего солнца, и все вокруг начало преображаться. Исчезло тягучее напряжение, исчезла тьма, растворен был сумрак ярким светом с проступающего сквозь деревья горизонта. Там, со стороны реки, воскресали светила. Они протягивали свои лучи к отчаявшемуся сильному мужчине и целовали его изможденное от страха лицо. Никто не гнался за Маратом, никто не пытался его напугать. Тихий рассвет, беззвучный, властный вступал в свои права. Не встречало его пение птиц, не суждено лучам его было запутаться в паучьих сетях. Только величественные стволы встречали его безмолвным приветствием и Марат. Его встречал Марат. Пройдет время, и он тронется в путь. Уставший, измученный шеф тронется в путь. И первое, что он найдет - будет башня. К башне его приведет звук ломаемой древесины: Георгий не церемонился с сундуками. Взору Марата предстанет старая, заросшая плющом круглая башня. Серый камень, когда-то искусно обтесанный под кирпичи, весь истрескался и осыпался по краям, а в трещинах пророс мох. Во дворе, слева от башни, располагались пять заросших могил с воткнутыми в них ржавыми мечами и шлемами, лежащими на земле. Справа от башни было что-то напоминавшее огород, на котором уже давным давно ничего не росло. Также там стояло незнакомое дерево, напоминающее дичку. А еще этот треск изнутри.. Там определенно кто-то был.
Георгий, тем временем, целиком и полностью был поглощен разрушением во имя высшей цели. Все складывалось как нельзя лучше. У него была база, пусть не слишком комфортная и удобная, но всяко лучше, чем отсутствие оной. Дед ушел и уже не вернулся. Кем он был и что ему было нужно: так и останется загадкой,
покуда не наступит ночь. Приоткрою вам завесу этой маленькой страшной тайны.
, тем временем, направилась к просвету, туда, где по ее соображениям, протекала река. И да, реку она нашла.
Большая, широкая и бурная река встретила ее оглушительным шумом и шелестом вод. Это был новый звук, после томного лесного молчания. Река была болтливой, она глушила собой звуки, голоса и мысли. Все, что оставалось, это лишь шелест вод ее о гладкие валуны, потертые ею, вылизанные до гладких макушек, покорно выступающих из живого покрывала. А вместе с рекой предстал взору Ангелины и первый ее в этом мире рассвет. Яркий, спелый, сочный, как мякоть персика, проступающая сладким соком из-под бледной мохнатой кожуры. Он встретил ее апельсинового цвета всполохами на воде, нежным румянцем на камнях, теплыми поцелуями на щеках. Рассвет мягкой поступью входил в этот мир, развеивая тьму и ужас ночи.