"Вообще уже охуели!" - возмущенно стучало в висках у Марата, когда он хлопнул дверью своего кабинета. Дверь была знатная: стучалось ей громко и внушительно, за что Марат ее любил, а весь офис дружно ненавидел. Все ждали, когда же эта тварь наконец слетит с петель или треснет от переизбытка чувств, но двери, кажется, нравилось такое положение дел, и она, со знанием дела, стучала мощно, громко и с отдачей по всей мебели, что находилась в офисе. Мелкие бумажки взлетали со своих мест и приземлялись на соседние столы, разделяя секреты и планы с соседями. "Позвони стоматологу!", "Я в полной Ж..", Займи до ЗП" и т.д. и т.п. летело по офису, кружилось и падало замертво на чужие столы и стулья. Так, у Геры на столе появилась бумажка с нацарапанным на ней кривым цветочком, и вторая с надписью "Змий". Павлу досталась бумажка с номером телефона и подписью "шлак", а растерянная Юлечка принялась рыскать по кабинету в поисках "Змия", испуганно поглядывая на коридор, в котором скрылся Георгий. Записку девушка так и не нашла, а вскоре и вовсе о ней забыла.
А Вера Васильна удивленно выглянула из своего кабинета и вопросительно поглядела на Сашу, стремительно уходящую из офиса. Любопытной женщиной было принято решение блюдить за происходящим, и дверь в кабинет буха осталась открытой вместе с большим ухом, торчащим из нее.
А Марат, тем временем, плюхнулся в кресло и набрал Анжелу. В голосе Марата, не смотря на ласковые обороты, звучала угроза и желание убивать одним лишьголосом. Анжела была бабой не глупой и быстро смекнула, что дело не чисто.
- Доброе, зая. Не, ну мне сказали, это не заразная хрень. В любом случае, я уже пропиваю курс и через неделю буду абсолютно чиста. А что, что тебе сказали? Все плохо? А насколько? А ты уверен, что от меня подхватил? И вообще, какого черта ты звонишь мне так рано?! Я еще, между прочим, сплю! Пошел нахер, козел! - и в трубке раздались гудки. Опешившему Марату слова вставить так никто и не дал. Сама придумала, сама обиделась, как говорится. Анжелка вообще так любила делать: почувствует вину, распсихуется и во всем тебя еще виноватым козлом сделает. С ней можно было только обдолбанным общаться, тогда она не кажется такой психопаткой.
Сеня был покорным парнем, особенно когда курнет. По просьбе Александры он остановился и остался на своем месте, немного пошатываясь и лениво улыбаясь собственным мыслям. Ему представлялось, как они всем офисом сложили кострище прямо посреди кабинета и на столб в центре водрузили Марата. А потом девчонки сняли с себя всю одежду и принялись плясать вокруг разводимого костра, потряхивая прелестями. Круче всех плясала Вера Васильна, ей было чем потрясти, в отличие от модельных девушек. Катерина тоже от нее не отставала, но масштабами все равно не выходила. Марат же в это время истошно кричал и просил выколоть ему глаза от этой красоты. На этой детали Сеня захихикал и схватился за плечо Александры, стоящей поблизости. Сашенька что-то эмоционально рассказывала двум голубкам, а голубки ей что-то втирали в ответ. Видимо, обсуждают какое дерево лучше горит.
- Ребят, у нас тут только дубы поблизости, - авторитетно заявил Сеня, - ну я пошел, - и медленно отчалил в сторону кабинета вместе со всеми.
В это же время перед мутным взором разгневанного армянина стоял хлипкий парень, смутно знакомый, и что-то там лепил о девушке, которая не в беде, но которая в эту беду-то всех и ведет. В голове Бабиша все переворачивалось с ног на голову и гулко стучало: Сообщница. Обманщица. Иуда.
- Иуда, - задумчиво произнес Бабиш, и рука с ломом медленно опустилась. Весь он как-то обмяк, расстроился и чуть было не расплакался. Лом отшвырнул в сторону и ушел в подсобку, прочь с глаз Вени, проводить инвентаризацию и просто шелестеть пачками сосисок.
А с улицы на Веню смотрел опешивший в немом возмущении клиент. Клиент был молодым человеком, держащим в руках мелочь, забрызганный кетчупом и гневом. Позади него валялся вышвырнутый хот-дог, будто извлеченный из нутра: в луже сладкой крови. А парень стоял тихо и возмущенно таращился на Веню, не в силах произнести ни слова. Ему хотелось, ему страшно хотелось точно также раскричаться, раздолбить всю эту армянскую лавчонку тем самым ломом и уйти, гордо подняв голову на свою унылую работу, но он просто-напросто боялся, что, начав кричать, навлечет на себя гнев только утихшего мавра и окажется погребенным под этой армянской лавчонкой, и в закат с гордо поднятой головой уйдет уже не он. А потому он стоял и мысленно душил Веню взглядом.
А в офисе, уже посчитавшего его своим личным, водрузив ноги на стол, пил свой кофий Павел Александрович. Кофе на редкость был хорош, будто его ему лично преподнесла Леночка. Нет, не Леночка, та, по-моему, и чай-то сделать не в состоянии. Александра, да. Это рыженькая явно не только кофе хороший делать умеет. Нужно к ней присмотреться. Не даром же ей букеты все то время, что он работает, шлют. Ох, неспроста. Строит из себя тихоню, а сама, чуть ночь, бабочкой раскрывается.
На этих приятных мыслях и фантазиях на тощее плечо Павла опустилась тяжелая рука. Сказать, что Павел вздрогнул всем телом, это не сказать ничего. В доли секунд Павел выплеснул на себя кофе, сдернул со стола ноги, закашлялся и, не смотря на жар, распространявшийся по животу, принял позу усердно работающего человека: вперил взгляд в комп и зачем-то принялся щелкать мышкой. Лишь после совершения этих действий он смог остановиться, осознать, что уже спалился и обратить свой взор на подкравшегося Геру. Фух, Гера. Это ж меньшее зло из всех! Но возмущаться не стал, слишком уж перенервничал парень. А на белоснежной рубашке, одетой по случаю первого совещания, тем временем, распускался кофейный цветок.
А Гера, тем временем, вещал ему и Екатерине о своей гениальной задумке. И если Катерина голова была пасть на колени и восклицать, какой же гений вы, о, Георгий! то Паша воспринял эту идею очень и очень скептически. А на фразе "потом мы с Сеней позвоним по тем же самым номерам и будем продавать эту самую пасту" вообще хмыкнул, но, как ни странно, промолчал. А промолчал лишь потому, что в рукаве у него уже был припрятан нужный туз, чтобы свергнуть этого самозванца с трона Юнидита.
- Сию минуту! - воскликнула Катенька, глядя на Геру полными восхищения глазами, и кинулась к компу в поисках нужных телефонов. Скуратов, тем временем, спешно удалился, дабы сделать чай заслуженным труженикам офиса. А Паша, пользуясь случаем, поскакал к Александре.
- Ах, Александра, не проходит и минуты, чтобы я не думал о твоей неземной красоте. И как тебе удается отстреливаться от всех своих обожателей, ума не приложу! Я думаю, как нибудь за чашечкой мокко в уютном ресторанчике вечерком ты расскажешь мне эту увлекательную историю. А я к тебе вообще за аптечкой, птичка, прилетел. Мне перекись нужна. Ты же у нас аптечкой заведуешь? А то,смотри на эту красоту, - и он указал на кофейного цвета пятно, - как я могу претендовать на свидание с рыжей красавицей, когда у меня такая беда случилась. Нужно это дело срочно исправлять, прелесть моя, - и слащавыми глазами он поглядел на Сашеньку, раздевая ее взмахами рыжих ресниц.
Сеня с Алисой покорно были усажены на "диван ожидания" из белого кожзама - в свое время прихоть Марата: хочу белый и кожаный. Благо, удалось убедить хотя бы из кожзама купить. На другой цвет так уговорить и не удалось. И сия красота зияла посреди всего этого офисного бедлама и постепенно загаживалась. На диване любила всхрапнуть техничка, отчего он насквозь пропах хлоркой, и победителя соревнования: "кто просидит на Белом Диване Смерти дольше" никто так и не запомнил. Это белое жуткое чудо, обманчивое и манящее своею белизной, служило отличным местом для приведения себя в чувства. Вот подумаешь, как все гадко в жизни выходит, присядешь на эту красоту, потом ляжешь в позе покойника и ждешь... покуда глаза не заслезятся. А потом вскакиваешь с него, возвращаешься на свое место и понимаешь, что все у тебя в жизни не так уж и плохо выходит. Прямо очень даже не плохо. И жить-то как хочется!
И вот на этом диване сейчас дружно восседали Сеня с Алисой, чувствуя, как проникает в них удушающий запах хлорки.
- Мне кажется, если мы сейчас и дальше тут будем сидеть, нас уже не откачают.. - задумчиво изрек Сеня и извлек из нагрудного кармана очередной косячок. Решил эту мыслю выкурить.