Будильник звонит трижды.
Как будто название дешевого детектива, честное слово. Но он действительно звонит. В шесть тридцать. В шесть сорок пять. В семь. Дальше, хочешь не хочешь, надо вставать.
Однако встать - это не проснуться. Кормежка в четыре это подтверждает. Столыпин плевать хотел на Геру и его дурацкий распорядок дня. Если Столыпин, утомленный ночными скачками и шуршанием пакетов, желает откушать "фрискес", будьте любезны встать! Скуратов покорно встает, но даже не просыпается. Зачем? Как оказалось, приводить тело в движение можно и так.
Первое, что видит Георгий, просыпаясь - отклеенный кусок обоев. Уже полтора месяца как напоминает себе устранить эту досаду, но воз и ныне там. Нет времени на чайник - на работе надо быть за полчаса до открытия, и здесь Скуратов, бывший студент, твердо убежден: лучше не поесть, но поспать, чем не поспать, но поесть.
Столыпин преданно щурит зенки, выпрашивая добавки. В голову закрадываются нехорошие мысли: "Почему мой кот ест нежнейший паштет из курочки с индейкой и зеленью, а я запиваю "Пожирак" "белой ночью", сиречь, кипятком?". Но это неправильный настрой для понедельника.
Сам выбрал. Сам захотел. Так что теперь не ной, Скуратов! На помощь, как обычно, Гера призвал старые-добрые песенки. Сегодня это была "Summertime blues", которую потомок древнего аристократического рода с лету художественно перевел, адаптируя под свои сиюминутные нужды.
И снова в бой, и снова в строй, и снова понедельник,
И снова мне пахать все лето, я же не бездельник.
И каждый раз как только встретить девушку хочу,
Мой Шеф напоминает: "Не за то тебе плачу!"
Тяну я эту лямку, как непосильный груз...
Виной тому унылый офисный блюз!
Щетина... Приемлемая. Рубашка чистая. Мятая, но на ней не видно. В конце концов, не на свидание...
И даже мать с отцом хотят, чтоб я работал больше.
Чтобы сидел их сын послом как минимум в Польше.
А я же им ответил: "Всего я сам добьюсь",
Вот только чует сердце, что от скуки здесь свихнусь.
Тяну я эту лямку словно непосильный груз...
Виной тому унылый офисный блюз!
Сейчас Гера себе более всего напоминал персонажа Сэмюэла Эл Джексона, самого крутого негра номер два в списке самых крутых негров, из фильма "Долгий поцелуй на ночь". Та-да-да-дам, кладу ключи в задний карман. Та-да-да-дам, а пистолет в другой...
И если хочешь жить, тогда учись вертеться,
Ведь от квартплаты каждый месяц никуда тебе не деться.
И эта жизнь превращается в кошмар,
Когда я повторяю: "Предлагаем наш товар!".
Тяну я эту лямку, как непосильный груз...
Всему виной тоскливый офисный блюз
- ЗАМОЛЧИ, МАТЬ ТВОЮ, БОЛЬНОЙ НА ВСЮ ГОЛОВУ УБЛЮДОК!!! - услышал Гера адресованный ему вопль премерзкой соседки-старушенции, которая и так не спит.
И решил, что сейчас хлопнет входной дверью погромче, на прощание позитивной российской пенсионерке.