Он должен был идти дальше. Дитрих пытался смотреть вперёд, но тела притягивали взгляд. Может, злая сила, исковеркавшая людей до неузнаваемости, и не задумывала такого, однако они стали барьером, чтобы преодолеть который потребовалась вся сила воли молодого солдата. Он подумал о близких, оставшихся дома — так далеко, будто во сне. О других солдатах, погибших во дворе и на пирсе, и тех, что были ещё живы. И не клятва защищать Пальмиру и Короля заставила его сделать шаг вперёд, а те, кто оставались внизу. Доктор Крамм, поднимавший на ноги тех, кто, казалось, встать уже не мог. Ефрейтор Бахман, сражавшийся с тесаком в рёбрах. Майор фон Вартенбург, с изяществом танцора прорубивший своей группе проход сквозь дикарей. Усатый Вебер, сумевший преодолеть зов золотого листа. Шнайдер, Клосс, Кройце — Дитрих уже бежал, вспоминая не ужасы и странности сегодняшнего дня, а тех, кто отчаянно сражался за жизнь. Он не верил, что здесь останется кто-то живой к концу ночи. Не знал, осветит ли луна Похъялы другие батареи. Но любой ценой должен был подать сигнал — чтобы не повторилось, чтобы они погибли не зря.