В офицерских училищах и академиях в обязательно порядке учили сражаться левой рукой. На начальных курсах большинство курсантов недоумевали: "Для чего эта глупость?". На средних - относились как к неизбежности. А выпускникам уже было все равно. Многие из них одинаково уверенно фехтовали обеими руками. Вот и сейчас, стоя на лестница и попирая ногой окровавленный труп дикаря, Людвиг фон Вартенбург уверенно держал саблю в левой руке, приготовившись к очередной атаке. Ему было неведомо, что еще недавно до блеска начищенные сапоги до голени вымазаны в чужой крови.
От майора не мог укрыться тот факт, что с верхнего плаца начало приходить подкрепление. И очень вовремя! Потому что продлись бой еще два или три десятка секунд, и его, единственного боеспособного защитника внезапно возникшей и укрепленной телами поверженных врагов линии обороны, несомненно, смела бы волна дикарей. Выстрелы, свалившие наповал сразу несколько северян, прозвучали как раз вовремя, а спустя несколько мгновений левое плечо почувствовало плотное прикосновение солдата, по всей видимости четвертой. И это, такое незначительное на первый взгляд событие, придало уверенности командиру. Линия укрепилась, а значит бой еще не окончен.
- Вашбродие, добиваем ублюдков?
Людвиг повернул голову и попытался рассмотреть занявшего место в строю человека. Одежда его явно указывала, что он служит в армии Пальмиры. Очевидно местный, с четвертой. Великое множество вопросов возникло в голове майора к этому невесть откуда взявшемуся вооруженному гренадеру и остальным, что прибыли с ним с верхнего плаца и укрепили положение редута. Но время для расспросов еще не настало.
— Стреляйте же, солдат. И держите строй. Где ваше командование?
"Кто-то же выдал вам оружие" — мысленно закончил Людвиг, не отрывая взгляда от приближающихся северян.