Локхир не успел особо помочь в бою и втдел, как пала Дова, что для его эльфийской сущности было трагедией. Он не знал Дову, но для существа, что живет век и более любая смерть отдавалась тяжко. Он даже не стал спешить с саркофагу, а убрал свой лук за спину и подошел к Кадфаэлю.
Жрец произносил молитву, чтобы дух воительницы был свободен.
- Сколько жертв идет на пути этих черных душ, только за несколько дней мы уже устали отпевать трупы. Проклятый бог заслужил, чтобы его не помнили. Вот что я вам скажу, друзья, я не поборник добра, никогда им не был, и в жизни со мной случалисмь неприятности, о которых приходится жалеть, но это...- он показал рукой на мумию, - Эти проклятые любители Черепа попирают самую суть жизни. Клянусь Богами, что засажу в этого проклятого священника, да и в другого, кого уличу в поклонении Твари, все стрелы, что у меня будут с собой.
Сказав свою тираду, Локхир гневно выдохнул и тоже склонился над останками Довы.
- Я возьму этот амулет с мечом. Когда вернемся в Ривери, я закопаю его на кладбище. Она достойна такого места, бусть мы и не можем снести тело.