Достопочтенный Малик внушал уважение одним своим видом. Его седина и следы от богатого жизненного опыта на коже говорили сами за себя - перед добровольными помощниками стражи стоял мудрый и опытный властитель, наверняка не склонный рубить с плеча и принимать преждевременные решения, пускай и исходящие от сердца - те достоинства, которых так не хватает юным, и дочери Гайлани в том числе. Это было добрым знаком: его знания вкупе с умениями тех, у кого не зачерствело сердце, обязательно должны привести к успеху.
В знак глубокого уважения к властителю стока Ирада не просто совершила привычный ритуал приветствия, но и низко склонила голову перед старцем. Многие ее сестры по служению наверняка не одобрили бы этого, сочтя мужчину-иноземца недостойным уважения, но избравшая себе прозвище "Ирис" придерживалась иного мнения. Однажды в библиотеке храма она обнаружила мудрую книгу с достойными следования мыслями, и некотрые цитаты оттуда запали ей в душу - факт того, что книгу написал мужчина, несколько не умалял ее ценности в глазах тогдашней мобдати. "Только у дурака спина пряма, как древко копья. Мудрый подобен гибкому луку: для него не зазорно согнуться, ибо это не сломает его суть. Как и добрый лук, он вновь распрямится, не утратив себя".
Приветствие Кадафаэля изрядно повеселило сарсийку: она бы использовала подобные обороты для общения с подгорным племенем, но никак не с людьми. Впрочем, бывший отшельник оказал девушке, сам того не подозревая, неоценимую услугу: дал ей время для того, чтобы собраться с мыслями и словами. В очередной раз столкнувшаяся с нелюбовью местных жителей к вежливости детей пустыни, Ирада не хотела повторять ошибки перед власть придержащим, но и остоваться невежливой тоже не желала. В конце-концов она выбрала компромиссный, как ей показалось, вариант:
- Достопочтенный из достославных Малик, почтение тебе от скромной дочери Гайлани. Благодарим Вас за содействие, и да будет вовек одесную Вас стоять мудрость, а ошую - справедливость.
Деньги за помощь Ираду не сильно интересовали: она еще не познала нужды, чтобы ценить подобные предложения, и считала, что имеющейся у нее наличности вполне достаточно. Но сарсийка не была совсем наивной и глупой, чтобы отказываться от подобного предложения: мало того, что отказом она могла обидеть сделавшего идущее от сердца предложение, так еще и начитанная жрица, пускай и в теории, но осознавала важность денег как минимум для поддержания существования, достойного высокого статуса мобеды.
Распращавшись с Ялотом и стражей, Ирис с оставшимися единомышленниками и самим Маликом направилась к жилищу мужа покойной. Жрица весьма скептично относилась к целесообразности подобного визита, но спорить не собиралась: хуже от этого уж точно не будет. Время в пути она посвятила размышлениям о дальнейшем ходе расследования и расспросам старейшины о его мыслях о том, кто бы это мог сделать и куда скрыться. Пока что девушка считала, что у них нет никакой зацепки: раз уж убийцу не удалось поймать на месте преступления, то он наверняка залег на дно.
К сожалению, охотника дома не оказалось, и визит стал казаться вдвойне более бесполезным. Но странный взгляд Локхира то на дом, то на Малика заставил девушку остановиться и не высказать бывшее уже на языке предложение развернуться и уйти. А тут и Кадафаэль выступил с предложением осмотра дома. Что же, раз все так хотят остаться, останется и Ирис. Повернувшись к старцу, девушка мягко улыбнулась:
- Достойнейший Малик, пока мои напарники будут осматривать дом, не могли бы вы поведать мне, есть ли вверх и вниз по реке что-то, что могло вызвать интерес для нашего расследования? И еще: есть ли в городе и поблизости какие-то катакомбы, рукотворные или естественные? Есть ли в городе заброшенные дома на отшибе или в лесах - руины? Видит Нила, нам легче найти логово убийцы, чем его самого. Можно предположить, что оно где-то неподалеку от места убийства: некроманту, скорее всего, нужно было еще свежее, теплое сердце. Иначе зачем столько ухищрений?