О, Нила! Та, что дарит жизнь растениям, животным и людям! В строгой доброте своей и неизбывной мудрости ты привела под своды скромного дукана тех трех, чье сердце преисполнилось правого негодования при мысли о столь жестокосердном убийстве боле, чем ото всех иных скорбных вестей. И вдвойне славится имя Твое, что эти трое решились обьединить свои усилия как меж собой, так и со скромной дочерью Гайлани!
К невеликому прискорбию достойной мобеды, славные путники не были одарены добродетелью терпения, устремив свои стопы незамедлительно к месту кровавой гибели. Тихая же служительница Доброй Богини поспешила под сень хижины, ставшей на какое-то время ей домом и кровом. Девушка не была столь опытна в расследовании смертоубийств, как бы того хотелось ей, но и невеликих знаний вкупе с природной осторожностью хватало, чтобы осознать тот яркий и ясный словно полуденное солнце факт, что сын греха, совершивший такое ужасное преступление, несомненно вступить в противостояние с теми, кто милостью Нилы обнаружит его. "Если обнаружит", - мысленно поправила себя Ирада, и от этих сомнений на душе стало горько, словно от корня анчара.
Кратким было раздумие ее. Желание комфорта и легкости сетовало на необходимость ношения тяжкой брони по такой жаре, тогда как чувство самосохранения вопиело о необходимости защититься максимально возможным способом: ибо Жизнедарительница защищает лишь того, кто сам себя защищает. Наконец сарсийка приняла решение, и оно было подобно решению одного из славных владык древности: не знаешь, что предпринять, дели пополам. Раз уж рука об руку с ней шествует шлемоблещущий воин праведности, значит он и станет доспехом для хрупкой дочери песков. Посему кольчугу девушка решила оставить дома, и взять с собой лишь оружие. Разделил участь доспехов и короткий меч, висевший досель в ножнах на поясе мобеды. Взамен она решила оборонить себя и спутников своих длинным сарсийским клинком, коий она любила превыше прочих.
Чуть вынув меч из украшенных сафьяновых ножен, Ирис в который уже раз залюбовалась грациозной хищной красотой прерывающего нити жизни. Обоюдоострый, он был тем, к чему должно стремиться любому родившемуся под мудрым правлением сарсийских владык (да не померкнет их слава в веках!): одной стороной своей оберегать невинных, другой - карать нарушивших божие и человеческие законы. Но не удовольствовалась смиренная слуга Нилы одним клинком, взяв с собой и крепкобортый щит, который должен был защитить ее, как Милостивая защищает всех созданий своих. Не оставила она в безделии и крутодугий лук со звенящей тетивой, и стрелы, разящие верно, как слова кади.
Прошептав благодарственную молитву Матери всех плодов, Ирада с решительностью и пылкой готовностью отправилась туда, где уже пролилась кровь, и где ждали ее те, которые волею Пяти временно стали ее товарищами. Не сложно было найти место последнего вздоха неповинной девы: тихий рокот толпы, подобный шелесту песчинок под ветром, и громовой голос ее спутника-воина привели бы к нему и слепца.
Обстоятельный страж рассказывал о несчастной, чье имя оказалось Рисой, и сам задавался вопросом, кто мог сотворить такое злодейство. А ведь это именно его долг был хранить покой горожан, и он допустил это. Вот уж действительно: "Кто имеет медный щит, тот имеет медный лоб". В благославенной Сарсии (да стоит она вечно!), такого нерадивого стража немудленно наказали двадцатью ударами бамбуковой палкой по пяткам - в назидание всем прочим. Но здесь была свободная Курдия, и нравы были другие.
Увиденное заставило подкатиться комок к горлу, и отступившая на полшага девушка благославила Нилу, даровавшую ей крепкий желудок, а такожде Айлиль-ханум, в мудрости своей демонстрировавшую обучавшимся медицине тела тех, у кого насильственно забрали дар Жизни. Приложив руку к губам, побледневшая Ирис выдохнула:
- Нила! Какой же шакал это сделал, пожри дэвы его печень!?
Воители беседовали с людьми, мудрый Кадфаэль омывал руки, а скромная дочь своего отца опустилась на колени перед несчастной, все поражаясь кровавому смертоубийству. Никакой брезгливости или отвращения не осталось - сосредоточившаяся на мертвом теле девушка бестрепетно выполняла долг гостеприимства перед городом, на время приютившим ее, равно как и следовала зову сердца.
Подобно пчелам над цветком роились мысли в голове Ирады. Но сейчас ее больше интересовал вопрос не кто это сделал, а как. Станет картина убийства перед ней ясной и открытой - тогда найдется и негодяй. Вторым же вопросом, что дочь Гайлани задала себе, стала причина гибели девушки: была ли жертвой конкретно она, или лиходей удовольствовался бы любой, что окажется перед ним?
Мобеда приступила к медленному и планомерному изучения тела, выискивая на ней следы борьбы, какого-либо иного воздействия или же странных меток. Ирис смущал тот факт, что пальцы жертвы впились в землю, тогда как, как она подозревала, человек с вырванным сердцем не способен на такое. Но были это только предположения: никогда прежде сарсийка не встречала ничего подобного. Так что особое внимание она уделила следам на руках и под ногтями покойницы - а ну как она успела вцепиться в совершившего это? Интересовало ее и время смерти - как подтверждение того, что убийца совершил свое злодение недавно.
Пока Ирада осматривала тело, она увидела, как к ней присоединились тонкие умелые руки - благородный эльф не оставил ее без помощи. Печально улыбнувшись помощнику, служительница Нилы перешла к осмотру непосредственно кровавого цветка смерти на груди несчастной. Она собиралась удостовериться, не укус ли это, и возможно ли, хотя бы в теории, собрать осколки ребра.
Коли же это действительно окажется удар - следовало определить его направление: сверху или снизу нанес рану убийца, а также лежала ли или стояла в это время убитая. Затем сарсийка, все также полускрытая шелей, медленно и обстоятельно изучила края раны на предмет определения формы разрыва, количества нанесших удар пальцев и наличия разрезанных участков, если на руке были когти или когтистая перчатка. Что-то могли сказать и разорванные лоскуты кожи - и они тоже не остались без внимания жрицы.
Затем настал черед и глубин поцелуя смерти: Ирада заинтересовалась формой и размером осколков костей, равно как и местами скола - превратились ли кости от удара в крошево, или были просто разломаны. Повинуясь нехорошему предчуствию, она осмотрела подсохшую рану и на предмет наличия в ней волосков или шерсинок: чем иблис не шутит, а вдруг убийца - оборотень?
Пока проводился осмотр тела, у девушки была возможность поразмыслить о причинах такого ужасающего способа убийства. К печали ее, вариантов было множество, и любой из них мог оказаться столь же верным, сколь и ложным. Оставалось только пытаться вспомнить, не могла ли она где-то видеть и слышать о подобном: Ирис не верилось, что совершивший это сын греха и порока все придумал сам.
Завершив же исследование, сарсийка вновь подала голос, негромко обратившись к стражникам:
- Благородные охранители покоя горожан, да будут ваши семьи здоровы, а мечи - остры. Не откажите в милости: поведайте, какая тут глубина, и есть ли рядом омут? И еще: не могли бы вы, славные стражи, позвать сюда опытного чтеца следов: может, его зоркий глаз сможет найти следы нечестивца?
И еще, - чуть помявшись и опустив очи долу произнесла она, - сможем ли мы сами побеседовать с теми достойными соседями, кто еще не прибыли? Ежели Нила будет милостива, служители ее возможно, смогут узнать больше подробностей этого кошмара: ведь пресечь повторение подобного - наш долг перед Доброй Богиней.