К Эрастилю Тагил относился хорошо. Хороший он был бог, правильный, толковый. Но назвать себя "добрым эрастилианцем" он бы, пожалуй, не смог. Во-первых, потому, что не выговорил бы. А во-вторых, как и в случае с Айомедой, Эрастил был слишком... спокойным, что ли? Не хватало ему какого-то веселья, куража, бесшабашности. Молодому парню, с беспокойным нравом Тагила, был больше по сердцу Удачливый Пьяница.
Хотя сам такими теологическими вопросами Тагил никогда не задавался. Просто знал, что они боги ему нравятся больше, другие меньше, а третьи не нравятся совсем, но и без них, видать не обойдешься. Так что, в очистке статуи он принимал участие с чистым сердцем и не без удовольствия.
Мысленно он обратился к Стрелку в таком ключе: "Ты уж не серчай, что мы твою статую тут оставляем. Не на на чем нам ее тащить. Но Кавкену про нее как есть доложим. Ну, ты его, знаешь, конечно. Может решите с ним чего, а там, глядишь, или народ сюда потянется, станет молится, дары всякие приносить, как там у тебя принято. А если тебе тут скучно станет, так в Блудове тебе всегда рады будут. Подашь там знак, или знамение какое - придумаем, как перенести, место хорошее подберем."
На следующий день, стоя у речной запруды, Тагил, коротко кивнул Хотену, взвесив на руке Хвосторуб. Змея - это ж, считай, сплошной хвост. Самое оно.