распрощался Тагил с товарищами. Обговорено все заранее было, дорога не ждет. Взобрался на телегу, топор на колени положил, думать стал.
Как в Рестов приедет. Как в терем к отцу с матушкой Хотеновым заявится, письмо от сына с поклоном передавать, да о подвигах его рассказывать. Хотя, о подвигах наверное, особо не стоило. К чему стариков пугать? Хотя и самому Тагилу было немного боязно. Хоть и в дружине он теперь баронской. И посадник судебный. А все ж тут настоящие бояре. Не то что он, вчерашний голодранец. А ну как от ворот прогонят? Тряхнул головой Тагил, погнал от себя дурные мысли. Стал о хорошем думать. Как въедет он в Рестов в богатом доспехе, как заявится в Крысу и Яблоко, да станет там всех угощать....
Потянулись вдоль дороги, ладные крепкие сосны, да пушистые ели. Телега качаясь и поскрипывая, мотала на колеса версту за верстой, убаюкивала пассажиров. И, сам того не заметив, Тагил задремал.
***
Снилось ему, будто перегнулся он через дощатый борт, глянул вниз на дорогу. А там вместо колес лапы черепашьи переступают. Обернулся тогда Тагил, попутчикам своим рассказать, а телега сама тоже больше стала. С одного конца другого вовсе не видать. Поднялся Тагил на ноги, пошел вдоль телеги. Смотрит - сидит Шуко Черныш, ноги с борта свесил. Какую траву вдоль дороги видит, ту сразу рвет, да обеими руками в рот тянет.
- Ты чего это? - спросил черныша Тагил.
А тот ему отвечает:
- Чего-чего, -отвечает ему Черныш. - Не видишь, траву ем? Брат Волкогон сказал, от заразы этой сучей, трава одна помогает. А я, ебанамать, забыл какая трава-то. Но Шуко, брат, не из таких передряг выпутывался. Шуко - умный, не дурнее Эландора! Я чего решил? Стану всякую траву жрать, дорога-то длинная, да? Рано или поздно попадется нужная травка.
Потом Шуко что-то еще говорил, но Тагил его совсем понимать перестал. До того много травы Черныш себе в рот набил, что ни слова не разобрать было.
Тогда двинулся Тагил дальше. Следующим на телеге купец ехал. Одна рука у купца была обыкновенная, а другая - словно лапа волчья. Радовался купец, ногами болтал, да смеялся.
- Видишь, какая мне удача в Блудове привалила? - спрашивал купец, тыча свою лапу под самый нос Тагилу. - Лапа волосатая! Все теперь мне на лапу давать станут! Заживу! Мельницу куплю!
Тагил отмахнулся от назойливого купца и пошел по телеге дальше. Следующим ему встретился Кундал. Варвар был так занят заточкой своей секиры, что не сразу обратил на Тагила внимание.
- В Мировой Ране едем, друг! Кровью станем позор смывать! Да славится Айомеда Преемница и Тихомир пророк ее. - он поднял секиру над головой и воинственно потряс, издавая воинственный клич, но быстро поперхнулся и закашлялся.
Стоило Тагилу сделать несколько шагов вперед, как рядом оказался Мартин. Он тоже был занят делом - затачивал ножом деревянный прутик, но в отличие от Кундала, смотрел прямо на Тагила. Руки привычные к хитрой работе, не требовали за собой пригляда. Нож так и порхал, снимая стружку.
- Чего это ты делаешь, мастер Егоза? - поинтересовался Тагил.
- Так как же это? - удивился Мартин, непривычно нажимая на О. - Колышек тебе осиновый вострю. Вот уснешь ты, а кем проснешься, не известно. Мы, братец, знаешь, офицеры тайного приказа. За каждым пригляд нужен. Закон он, что? Порядка требует. Так я его тебе в сердце и вобью. Колышек-то.
Кундал за спиной спиной закашлял еще сильнее. Зазвенели, посыпались на дорогу кольца, серьги и золотые монеты. И на каждой был отчеканен профиль Хотена Блудовича.
***
Тагил рывком сел на телеге. Утер рукавом пот, и вздрогнул, снова услышав за спиной переливчатый звон монет. Медленно обернулся. Позади него, удобно устроившись на телеге, ополченцы азартно резались в кости. До Рестова было еще далеко.