Волк он, конечно, зверь красивый. Есть у него такая особая, звериная стать. Увидишь, к примеру, как рассекает он могучей грудью снежный наст - залюбуешься, как он хорош, как мощны его лапищи.
Ну, кроме тех случаев, когда в зубах он уносит твою последнюю козу, а дома у тебя - голодные дети. Или, чего доброго, доедает твои собственные потроха, облизывая черный блестящий от крови нос. Тогда ситуация немного иная. И все таки, волк идеальный, как сказали бы ученые мужи, вроде мэтра Эландора, помещенный за рамки разнообразия непростых и противоречивых жизненных ситуаций, сферический волк в вакууме, несомненно красив.
Та тварь, что стояла сейчас перед ними, паскудно задирая верхнюю губу, обнажая ножи желтых клыков и топорща серую шерсть на загривке красивой не была. Однако, не была она и волком. Как, впрочем и человеком.
Один только облик его будил в человеке отвращение и злобу. Злобу, что гнездилась там с тех пор, когда первые люди, сжимая в дрожащей руке гудящий факел, защищали отвоеванный у бескрайнего леса круг света от ночных тварей. И по другую сторону этого круга стоял тот, кто был хуже зверя, стоял предатель.
Злобный противоестественный выблядок, запрокинул лобастую башку к луне и протяжно завыл. И тут же, страшно, зло закричал в ответ Тагил, бросаясь навстречу чудищу.