Грозные окрики не возымели эффекта и Дэвид достиг пещеры в оглушительной тишине, сдобренной разве что скрипом его собственных ботинок и изредка его же руганью.
У входа в пещеру его по-прежнему никто не ждал, во тьме также не виднелись силуэты - ни дудочника, ни по меньшей мере полусотни детей.
Шаг внутрь был весьма смелым, но преодолев барьер света и тьмы, Дэвид, покуда не привыкли глаза, снова не стал объектом нападения. А когда привыкли, стало не до того. Тропинка, по которой он ступал, узкая, но довольно удобная, теперь осклизла от крови, пол под кровавыми лужами белел и, приглядевшись, Дэвид увидел его сплошь покрытым костями.
Остолбенев, он не заметил, как прошел несколько шагов и когда ему случилось обернуться, не заметил там выхода наружу, только голая отсыревшая стена в красных разводах, словно кто-то пытался написать послание собственной кровью.
И снова никто не появился.
А когда перестало мутить, Дэвид разглядел полуутонувшую в лужице крови дудочку, совсем такую же, как на теле застреленного сестрой Дикого Бейли. Отверстия забились и вряд ли на ней сыграют хоть самую простую мелодию. Да и слушателей тут уже не найдется.