Спрятать машину труда не составило, за пустой болтовней и работой наступил вечер и путь обратно, в городок.
За это время Марта успела поведать Дэвиду, что отец был против ее брака и как следствие общение с внуком и ей самой прервалось на корню.
Поэтому аптеку придется обворовать, а не дожидаться, пока добрый папочка смилостивиться и вынесет им снотворное или что потяжелее на блюдечке.
В общем, в доме Марты всё смешалось в лучших шекспировских традициях - все всех ненавидят и это безумно мешает их совместному делу.
- Разумнее не являться ко мне домой, там наверняка уже камня на камне не оставили за убийство Бэйли.
***
Ночь. Улица. Два фонаря, один разбит, другой горит. Аптека.
Ни звука не доносится из бара, что несколько противоречит первоначальному плану, но темнота компенсирует этот недостаток, полностью скрывая похитителей.
По логичному предложению Марты было решено не заходить к ней домой из-за опасения попасть в засаду и по той же причине не навещать в поисках одежды, ее отца, поскольку старик мог поднять тревогу почище бандитов её бывшего мужа.
Сейчас, глядя на молчащие улицы городка возникали мысли о чем угодно - притаившихся врагах, комендантском часе, массовой гибели всех жителей - только не об очевидном. Город мог просто спать и забыть о своих недавних беглецах напрочь.
В безмолвии и тягостных ожиданиях прошел их путь до аптеки, куда парочка проникла без труда, благо у Марты был ключ, оставшийся еще со старых времен, как она объяснила.
В аптеке неприятно пахло, нестерпимо воняло всем, чем можно, остро било в нос разными лекарственными ароматами, а под ногами хрустело, что было сил. Спустя десяток секунд мозг предложил решение - в аптеке разбили всё, до чего смогли дотянуться, судя по обилию запахов. Возможно, главное и уцелело, вот только Марта никак не могла бы сейчас это проверить. Едва войдя внутрь и миновав прихожую-закуток-предбанник, она попятилась назад, стремительно, спиной, прикрыв рот рукой и причиной тому, как оказалось, были не раздавленные грязными сапогами пузырьки и не разбросанные повсюду бумажки с рецептами, а мерно покачивающееся на одиноком крюку под потолком тело её отца - мужчины весьма почтенного возраста, в неприглядном виде, с подмоченными страхом брюками и высунутым языком.
Спустя секунду Марта закричала, зажав ладонью рот, что несильно убавило громкость. Улица ответила тишиной...