Стоило всего лишь поравняться с воротами и сделать шаг, а потом еще и еще, как разочарование, едва очнувшись, принялось расти до весьма раздутых размеров. Ничего ровным счетом не происходило! Ни мелькнувшей в окне фигуры в белом. Ни костлявой руки, высунувшейся из–под земли и схватившей за щиколотку, ни завывания ветра, ни грозы, ни жуткого старика, возникшего словно из ниоткуда. Может, те горе–фотографы сбегали подальше от скуки? Хотя разочарование, пожалуй, обидней будет. Точно! Махнули на дом рукой, решили, что с него довольно и одной фотки в сети (даже захудалым призраком не побаловал!) и отправились восвояси, пугая
самих себя страшными историями.
Артур уже шагов десять топтал земли мистера Кинга, когда телефон жалобно пиликнул, возвещая об ограниченной сети и обнадеживающе напоминая, что экстренные вызовы–таки возможны.
Стоило оглянуться в поисках ориентира (с чего бы вдруг сейчас, телефон?!) и посреди заброшенного сада….Нет, стоп. Всё по порядку.
Итак, сад. Преодолев ветхую ограду, которая свою функцию уже, увы, выполняла неисправно, Артур сразу сделал небольшое открытие относительно устройства дома – он, как и все особняки своего времени, был обнесён садом. И плевать, что садом нынче назывались высохшие ветви, опутавшие дом, задний двор и сузившие наполовину подъездную дорожку. В целом, все, что росло, цвело и пахло в этом саду, разрослось, отцвело и завяло, придавая особняку зрелище еще более унылое, чем он представлял собою минутой ранее.
Итак, посреди заброшенного сада обнаружился массивный каменный колодец с притаившейся на его бортике фигурой молодой женщины с книгой в руке. К счастью, женщина целиком состояла из мрамора и, возможно, только ночью и могла создать иллюзию присутствия рядом с колодцем привидения.
Вблизи колодец казался покрепче особняка – видимо строили его позже или исполнители оказались добросовестнее или им попросту не пользовались.
Девушка на бортике книгу не читала. Ей было интереснее, что творилось внизу. Она печально смотрела вглубь колодца, словно уронила туда еще какую–нибудь книгу, но скорее колечко или вообще, знакомого там потеряла. В любом случае, история была грустной, раз решили ее запечатлеть на каком–то там колодце.
Внизу однако слышался плеск воды, хотя и не видно было ни зги. Иллюзия, навеянная колодцевыми клише или реальность, говорящая, что ведро, примостившееся на земле, здесь неспроста – предстояло еще узнать. Ведро, и правда, было поновее всего здесь вместе взятого – жестяное, с маркировкой 1965 и городом–изготовителем Ливерпулем. Ливерпуль вообще славился своими ведрами, пока там не появились Биттлз.
Из жерла двухметрового диаметра продолжало нести сыростью, замогильным холодом и свежей, но, наверняка, неполезной водой. Ничего интересного, хоть и живописно – можно фотографировать, сколько влезет.
Артур уже и ушел–то почти от колодца, если бы не далекое, но весьма отчетливое «Эй, кто ты?», поднявшееся из глубин и тонкой визжащей нотой повисшее над юношей.