ссылкаКап… Назойливой струйкой стекают за шиворот разрозненные воспоминания, никак не собирающиеся воедино.
Кап… Темечку больно от приходящих в голову мыслей, таких безнадежных, не находящих адресата.
Кап–кап–кап–кап…. Зачастили вместе с дыханием тревожные предчувствия, зашевелились тяжелые веки, неощутимое тело не отозвалось.
Кап–кап…. Предупреждающе раздавалось совсем рядом.
Щекочущая струйка медленно ползёт между грудей – не остановить, ни взглянуть.
Темнота сковала зрение, немощь сковала тело. Нет ни рук, ни ног, только голова, висящая в воздухе, разрываемая болью и тревожными мыслями, амнезией и непроходящей жаждой.
Кап–кап–кап… поймай хоть глоток.
Кап–кап–кап… я рядом, возле пересохших растрескавшихся губ.
Стоило пошевелиться и тело пронзило боль – затекшие конечности не желали возвращаться к жизни, не собирались возвращаться, помогая обрести собственное тело.
Руки ныли особенно сильно. Они ощущались где–то не здесь, но тем не менее, терзаемые болью, не прекращали отзываться на малейшее движение. Гулкий шорох, стон, стук сердца – все это сливалось воедино, в дикий коктейль из неосознанного страха, сдобренный песнью падающей воды.
Тело оказалось продрогшим и совершенно потерявшим гибкость. Омываемое сотнями капель, оно дрожало и изнывало от щекотки.
Мысли роились подобно струйкам воды на оголённой коже и подобно им же, никак не находили пристанища.
Кап….кап…кап….кап….Почти невидимый, на них опускался полумрак, синим полотном приходил откуда–то сверху, скупой и тоскливый. Лица почти не угадывались, только белели в темноте пятнами. Холод поднимался наоборот снизу и каплями ударялся о продрогшие тела, переодевая кожу в новый пупырчатый наряд – жалкий и неприятный.
Общее ощущение беды повисло, еще не оформленное, над их головами. Хотелось и не хотелось, чтобы оно проявилось, но это происходило постепенно и пока неясно было, что из этого выйдет.