Возмущению его не было предела, но хозяин кладовки, уперев руки в бока, все же отступил, пропуская Ню и вальяжно прошедшегося мимо него кота.
Последний даже чуть обогнал девушку в своем намерении исследовать новое помещение, начинающееся сразу за пределами облупившейся голубой двери.
Ослепительно чистая комната встретила их едва заметным химическим запахом – то ли лекарство, то ли моющее средство.
Сразу прикрепилось внимание к дальней стенке, где рядами расположились клетки, преимущественно пустые.
Строго говоря, лишь в одной вжался в решетку подвижный розовый кроличий нос. И с таким отчаянием выпучились его блестящие черные глаза, что, казалось, вот–вот и нечто панически–умоляющее сорвется с кроличьих уст.
Кот будто тоже это почувствовал – подняв хвост угрожающей трубой и принюхиваясь, он двинулся к клетке.
– Уходите же! – едва не взвизгнул мужчина. Хвост нервно дрогнул, но не сдался. Однако эгоистичная природа все–таки взяла свое – кот внезапно вспомнил, что за всей этой суетой не уделил себе любимому должного внимания, опустился возле клеток и, как ни в чем не бывало, принялся вылизываться.
Кролик же продолжал сосредоточенно наблюдать – его правый глаз торчал между прутьев и ошеломленно непонимающе всматривался вперед.
– Вы разведете мне антисанитарию! Кто знает, что вы принесли с собой из столь неисследованного пространства, как это ваше зеркало! И осторожнее – где–то здесь у меня мышь под наркозом сбежала, перепутал дозировку, – недовольно забормотал он, поминая свою забывчивость, слишком толстых мышей и слабые лекарства.
Глаза улыбчивого кота в этот самый момент вспыхнули заинтересованно. Если не сказать, хищно. Он замер и совсем иначе оглядел незнакомую комнату. Воистину, прекратить заботиться о себе его мог заставить лишь инстинкт охотника.