Хотелось плакать, но не было слез. Только привкус пепла во рту, могильный тлен на ногах и пыль разрушения вносу. После страшного бега, Аня долго пыталась отдышаться. Горло жгло, кололо в боку и было удивительно погано на душе. Думать ни о чем не хотелось. Вообще ни о чем. Особенно, о катастрофе, которую Аня вызвала своим согласием, о паническом бегстве. Хотелось спать, но сна не было. Он был немыслим и невозможен. Стоило Ане только прикрыть глаза, как перед ней всплывали лица. Голубоглазая девчонка, слепые девушки, Златолюбец с сыновьями, просто люди которых она видела. Которых спасла. Аня твердо решила считать так. Спасла. Потому что иначе, можно сразу в петлю. При мысли о том, что она теперь венчанная вдова, лицо Ани перекосила страшненькая улыбка.
- Стала вдовой раньше брачной ночи, славненько. Просто писец какой-то. И что теперь с этим делать?
Мысли были вялые и холодные, как замерзшие змеи. Все эмоции сгорели, рассыпались прахом вместе с городом.
Появление мужика с ружьем и собакой не слишком обрадовало Аню. Слишком она была погружена в обломки своих мысль и чувств. По хорошему, стоило попросить водку, выпить, расслабиться и проплакаться. Но идти на какой-то контакт с рыболовом не хотелось. Не сейчас. Не здесь. Поэтому Аня посмотрела на него пустым взглядом и ответила:
- Ты, рыбачок, лучше позвони в полицию, скорую, пожарную и эвакуатор. Я заплачу, потом. Хотя МЧСникам не надо, вроде не горит ничего. Тут по лесу маньяк с топором бегает, а у меня машина сдохла. Да ты не думай, я не пьяная и не обколотая, просто не повезло.
Версию про маньяка Аня выдумала только что, спонтанно, на основе бесконечных полицейско-бандитских сериалов. Это была прекрасная отмазка от коллег и клиентов. А то, что полиция будет искать по лесам злодея, так это им на пользу.