Сон был тяжелый. Он был наполнен шумом волн, свистом ветра и отдаленным гулом, нет, скорее звоном. Напрасно Аня надеялась, что после тяжелого дня и бессонного начал ночи продерет глаза только с ярким солнцем, часов, этак, в одиннадцать. Чувства тревоги, опасности и чего-то необычного прорывались в мозг через тяжелый полог сна. Тело девушки никак не могло успокоиться в теплом, тяжелом мешке. Оно то переворачивалось с боку на бок, то шевелило ножками, то подтягивало колени к животу. Рука то подкладывалась под голову, то прижималась к груди. Несколько раз спящая девушка морщила лоб и шевелила губами, как будто пыталась что-то сказать…
Когда Анечка распахнула глазки, вырвавшись из ночных кошмаров, то не сразу смогла осознать, что видит. Она на несколько бесконечно долгих секунд уставилась на остров с крепостью и церковью. Если птица просто «не видит» змею, то Анечка видела, но не могла принять. Мысли неслись как лошадки детской карусели на аттракционе.
- Нет… не может быть… тяжелый галлюциноген… не пила… не кололась… угарный газ от костра… нет...
Колокольный звон оглушал. Накатившаяся волна залила костер. Дрова зашипели и от них рванулся в темноту густой пар. Вдоль позвоночника прокатилась холодная и колючая волна. И тут Анечка «отмерла». Завизжала, громко, пронзительно. Она как-то ходила на психологические курсы, и там среди прочего учили останавливать агрессию мужчин криком. Тот визг, что она выдала сейчас, безусловно распугал бы всех агрессоров в радиусе ста метров. Одним ловким движением Аня выбросила тело из спальника и метнулась за знакомое дерево. Прижалась к нему, в том же месте, и так же выглянула. Сердечко в бешенном ритме стучало в груди. От резкого выброса адреналина Аню подташнивало. Она смотрела на опускающийся мост, а в голове билась глупая мысль:
- Хорошо, что спала не раздеваясь.